Культура

05.05.2007

На прошлой неделе с читателями "Книжного двора" встречалась Ольга Славникова. От общения с обладательницей самой престижной литературной премии страны - "Русского Букера" за 2006 год (Славникова получила ее за роман "2017") - остается такое же впечатление, какое производят и ее высокоинтеллектуальные книги: тебя будто укутали огромным пледом с причудливыми узорами. Ольга Славникова говорит тихо, вдумчиво - кажется, что ничто не способно вывести ее из себя.

- Вы уже успели испытать на себе откровение Василия Аксенова, что "писатель - завистливое животное"?

- Никоим образом. У писателей бывает профессиональная ревность, ведь всякий автор самолюбив и честолюбив, но зависть... Лично я никому не завидую и к себе зависти не ощущаю. Меня окружают благородные люди, с уважением и интересом относящиеся ко всем своим коллегам. Даже к молодым ярким талантам. Вот есть у вас в Казани Денис Осокин, лауреат премии "Дебют". У него необычная, довольно сложная проза. Его уважают в элитных московских кругах, он почти культовый писатель сегодня. Так вот интерес к нему - страшный! Но зависти нет.

- Как вы полагаете, Ольга, сложилась бы ваша творческая биография иначе, если бы в 2001 году вы не переехали из родного Екатеринбурга в Москву?

- Абсолютно все сложилось бы иначе. У нас литература в отличие от многих других видов деятельности - дело централизованное. Чтобы стать сейчас известным писателем в России, нужно себя протранслировать через Москву. Иными словами, сначала тебя должна признать Москва - потом признают и дома. Поэтому приняла приглашение возглавить в Москве национальный проект "Дебют", эта работа - я куратор литературной премии "Дебют" - очень меня увлекает.

- По сути, она ведь мало чем отличается от вашей прежней работы литсотрудником в екатеринбургском журнале "Урал"? В блоге драматурга Николая Коляды, вашего коллеги "уральского" периода, я читала, что "вы редко ходили на работу", а на его замечания отвечали: "Ты что?! Я, гений, и буду самотек читать?"...

- Зачем же он так... Придется сказать правду. Я редко ходила на работу, потому что трудилась в "Урале" на полставки, будучи еще и редактором газеты "Книжный клуб". Я должна была думать о заработке, понимаете, потому что в журнале платили символически. И я никогда не отказывалась читать "самотек". Сейчас, например, за четыре месяца экспертной работы в "Дебюте" я успеваю прочесть 800 - 900 рукописей. Это столько, сколько редактор толстого литературного журнала прочитывает за всю жизнь.

- Неужели у вас не бывает отторжения от чтения?

- Глаза болят безумно, конечно. И пару недель после этих четырех месяцев я прихожу потом в себя. Но мне действительно интересно читать.

- А когда читаете, продолжаете писать?

- Я бы хотела принадлежать конкурсу полностью, но если я не буду писать - я ничего делать не смогу. Я уже пробовала не писать, пыталась не раз уйти из литературы. Но когда я не пишу, у меня ни одно из дел не получается. Мне надо писать, чтобы был кураж на все остальное. Для меня это очень важно. Я, кстати, не люблю, когда пишется легко. Не очень доверяю эпизодам, которые получились сразу. Я их потом перечитываю и переделываю. Легкость означает, что у меня нет взаимодействия, нет работы с сюжетом, языком, героем...

- Кто первый читатель ваших произведений?

- Мой муж - поэт Виталий Пуханов. Это единственный человек, к чьей критике я прислушиваюсь. Нет, я не читаю ему вслух - фразы в моих текстах длинные, мне просто не хватает "дыхалки", ведь я не профессиональный чтец - не актриса. Кстати, когда я слышу, что у некоторых не хватает терпения читать мои "трудные" книги "глазами", абсолютно не понимаю, в чем сложность моих текстов. Но не расстраиваюсь: да, есть у нас читательская инвалидность, ничего с ней не поделаешь.

- Ваши плотные, насыщенные метафорами тексты, наверное, очень сложно переводить на иностранные языки?

- Сделать перевод адекватным первоисточнику непросто, да. Например, моя книга объемом в 10 авторских листов на французском языке выходит объемом в 12 листов, на английском языке - в тринадцать. Сейчас мой роман "2017" переводят на китайский, и мне кажется, этот перевод будет самым адекватным. Китайский - очень поэтичный язык. Переводить мои произведения не так сложно, как экранизировать: сценарному упрощению мои романы не поддаются. Сегодня наш кинематограф - способ упрощения литературных смыслов. И экранизировать Дарью Донцову гораздо проще, чем Ольгу Славникову. Поэтому я даже рада, что нет пока экранизаций. Было бы ужасно неприятно, если бы из романа "2017" сделали лихой боевичок.

- А лихой обложкой этого романа вы довольны? Кстати, правда, что на ней фотография ваших ног?

- Не скажу. Они без спроса ноги поставили...

Фото Александра ГЕРАСИМОВА.

Айсылу КАДЫРОВА