Правоохранение и криминал

13.02.2004

Знаменитый афоризм, приписываемый Иосифу Сталину - дело решают не те, кто голосует, а те, кто считает голоса, - вполне применим и к сфере финансового контроля. Вот самый свежий пример. Комитет парламентского контроля Госсовета РТ выявил за прошлый год в бюджетной системе Татарстана финансовых нарушений на сумму, ровно в три раза меньшую, чем Контрольно-ревизионное управление Минфина России в РТ. А размер выявленных нарушений, названный министром финансов РТ Радиком Гайзатуллиным, почти втрое меньше, чем названный председателем КПК Зямилом Ягудиным...

Но тут есть ряд методологических хитростей. КРУ татарстанского казначейства (на чьих данных основывается статистика местного минфина) в качестве финансовых нарушений учитывает нецелевые расходы - когда деньгами из одной бюджетной статьи оплачивают затраты по другой. Например, вместо покупки автомобиля выдают зарплату или наоборот (первый вариант встречается чаще). А вот нерациональные расходы в этой местной статистике не учитываются, во всяком случае г-н Гайзатуллин о них ничего не сказал.

А ведь нерациональные расходы часто гораздо интереснее. Что это такое? Это, например, покупка вазовской "десятки" за 300 тыс. рублей, когда ее можно дешевле двухсот купить. А в структуре финансовых нарушений нерациональных расходов во много раз больше, чем нецелевых. Интересно, что без попустительства казначейства 100 тысяч за "десятку" не переплатишь.

Или взять десятки и сотни миллионов, которые по существующей в Татарстане традиции вдруг "из сверхплановых доходов" отписываются на бюджетные организации в конце года. Профессионалы говорят, что получить эти деньги практически невозможно: со сметами замучаешься. А если какой организации это все-таки удается, то ее руководство, ошалев от внеплановой финансовой удачи, спешно закупает от балды любое оборудование, которое потом при ревизии обнаруживают нераспакованным. Это при хроническом-то бюджетном дефиците. Что делает правительство с деньгами, номинально распределенными на последнем рубеже финансового года, которые номинальные бюджетополучатели так и не смогли вытащить из казначейства, - тайна, покрытая мраком. Одно понятно - ни в какие местные графы финансовых нарушений эти таинственные суммы не попадают.

О загадках финансового контроля "ВК" предложила поговорить руководителю КРУ Минфина России в РТ Владимиру Николаеву.

- Помогите разгадать главную для меня загадку: почему КПК "нарыл" за прошлый год только 40 млн. рублей нецелевого расходования бюджетных средств плюс на 390 миллионов - нерационального, а вы называете суммы в три раза большие: 133 миллиона нецелевого расходования, а всего финансовых нарушений - 1,211 миллиарда? Что - из республиканского бюджета меньше тащат, чем из федеральных средств?

- Дело скорее в том, что мы с ними не в едином пространстве контроля работаем. И в отличие от парламентского контроля и местных минфина и казначейства, у нас есть незыблемые принципы контроля: мы за два года обязаны проверить 100 процентов федеральных учреждений и 100 процентов средств, поступающих в Татарстан из федерального бюджета. Но мы, находясь на данной территории, проводим проверки также по просьбам и поручениям местных органов власти и постановлениям правоохранительных органов - в прошлом году, например, охватили проверками 25 процентов республиканского бюджета (в частности, 13 районов и городов). Если взять год 98-й, 99-й - тогда мы полностью составляли план проверок, соблюдая их периодичность. Со временем ситуация изменилась, теперь план проверок в их "республиканской части" утверждает премьер-министр республики, но все равно - если, например, мы в прошлом году Казань не проверяли, то в этом все-таки будем проверять исполнение бюджета Казани, деятельность ее администрации по распоряжению бюджетными средствами... В общем, по полной программе проверим. И еще 12 районов и городов. А местные контролеры из минфина и казначейства - я не думаю, что они за год хотя бы четверть своих средств и объектов проверили. Что касается парламентского контроля - я не знаю, сколько они объектов проверили...

- По годовому отчету КПК - 210.

- А мы - 870. Что касается содержательного различия... У них в основном КРУ казначейства контрольные функции выполняет. Системности в их проверках нет, но - проверяют... Вот вы говорите: цифры финансовых нарушений "наши" и "их" разнятся. А помните, я на недавней коллегии сказал - 133 миллиона нецелевого расходования, а министр финансов Гайзатуллин сказал - более 150 миллионов. Вот эта разница примерно в 20 миллионов - это и есть то, что они за год выявили.

- А как быть с тем, что выявил комитет парламентского контроля? Как о полном-то масштабе финансовых нарушений информацию получить? Может, эти суммы - вашу и "казначейскую" - взять и сложить с цифрами КПК?

- Нет, нельзя. Их цифры и наши цифры имеют разную цену. Вы представляете, что значит - контролер-ревизор? Контролера из КПК не заставишь делать эту черную работу - читать кассовые, банковские документы, делать инвентаризацию... У нас цель узкая - если обнаруживаем серьезные нарушения, передаем материалы в прокуратуру для правовой оценки. А парламентский контроль... он, вероятно, смотрит более широко. Вот вы дайте такому парламентскому контролеру кассовый документ, он долго будет смотреть: что это - деньги? или ИНН? или расчетный счет?.. Может быть, они бы и хотели сделать настоящую ревизию, но у них кое-чего не хватает для этого.

- Чего?

- Ну, как вам сказать... Ну вот, например, мы приходим проверять объект, нам говорят, что здесь выполняется какая-то научная работа, но мы смотрим на состав работающих и сразу видим - да какая тут может быть научная работа?! Нет, я не хочу сказать, что в КПК работают неграмотные люди - конечно, они все экономически грамотные... Но я после парламентского контроля проверять организацию не пойду, а парламентский контроль после нас пойдет и, придя в эту организацию, первым делом изучит акт нашей прежней проверки или налоговой проверки.

- А как проверяет неревизор? Просто доходы с расходами сверяет?

- Ну, в общем, да. Если долго над цифрами посидеть - все равно что-то "вылезает". Ну вот, например, поступают в республику большие миллиарды - можно аналитически установить: да не способны вы, ребята, освоить эти деньги! Как у нас бывает: дадут в конце года миллиард, и вдруг - раз! - и освоили. Ну, не бывает так, это понятно любому экономически грамотному человеку. Но, понимаете... Можно много говорить о нарушениях, установленных по балансу аналитическим методом, но если они не подтверждены бухгалтерским документом - кассовым, банковским... - этих нарушений не докажешь, для правоохранительных органов, считай, нет их. Поэтому парламентский контролер может рассчитывать только на моральную оценку и на административный ресурс. Причем если он оказался неправ, его "справку" ведь и не оспоришь. А акт нашей ревизии можно оспорить в суде, он может лечь в основание уголовного дела.

- Но на основании справки КПК Госсовета тоже, насколько я помню, начинали следствие по Татфлоту.

- Так Татфлот - это же мы проверяли! Вообще, я не раз, читая в газетах о результатах работы КПК, видел почерк своих сотрудников. Когда премьер Минниханов был еще министром финансов, он нередко после очередной такой статьи о том, как "КПК вскрыл...", ругался: какого черта, это же мы с тобой сами выявили (мы - в смысле, минфиновские структуры), а они отчитываются в газете, и мне президент говорит - куда, мол, ты смотрел!..

- Мораль: с газетой надо дружить. Но меня все-таки интригует общий объем финансовых безобразий. Пусть не по-ревизорски точно, но аналитически хотя бы его определить можно? Ваше КРУ за год выявило на 1,2 млрд. руб. финансовых нарушений. А прошлогодний дефицит бюджета был официально утвержден в размере чуть больше 1,2 млрд. рублей. Неплохо погуляли: милые "шалости" увеличили официальный дефицит вдвое! Но в этой сумме ведь не только все нарушения с федеральными деньгами, но и такие же нарушения на базе четверти республиканских бюджетных ресурсов. Стало быть, если мы теперь "республиканскую" часть ваших проверок умножим на четыре и прибавим...

- Не получится. Ведь в республике нет такого же полного цикла проверки своего бюджета. Я высказался на коллегии, что надо сделать - чтобы за определенный срок все средства бюджета Татарстана и его бюджетные учреждения проверялись полностью, но пока это не сделано. Значит, нельзя определить подлинный масштаб финансовых нарушений в Татарстане. Можно предположить, что если полностью проверять, то объем нарушений будет не в два раза выше, а еще больше. И еще одно можно сказать точно: каждый год объем финансовых нарушений в Татарстане вырастает примерно на 200, на 300 миллионов рублей. За прошлый год он вырос на 350 миллионов. Инфляция, что ли, влияет?.. Общая тенденция: и по России он растет, и у нас.

Марина ЮДКЕВИЧ