Культура

19.04.2002

"Маленький толстый еврей без очков, живущий в Упорном переулке", - так в шутку характеризует себя музыкант Алекс Ростоцкий. А если серьезно, Ростоцкий - это человек, которого российские критики на протяжении шести лет признавали лучшим среди отечественных джазовых бас-гитаристов, композитор, аранжировщик, продюсер, директор московских джазфестивалей и создатель "Джаз-бас Театра".

В его проекте в разное время принимали участие многие известные джазисты, например, "человек-оркестр" Сергей Манукян, солист оркестра Лундстрема трубач Юрий Парфенов, а сейчас играет казанский пианист Евгений Борец. В Казани "Джаз-бас Театр" Алекса Ростоцкого выступит на фестивале "Джазовый перекресток" 27 апреля.

- Алекс, Игоря Бутмана вы называете "актером", свой коллектив - театром. Разве джазовая музыка и лицедейство - синонимы?

- Исполнителей, которые на сцене не просто играют музыку, но и неизменно притягивают внимание зала, актерами называл еще Леша Кузнецов. Что до имени, оно коллективу абсолютно соответствует. "Джаз-бас Театр" - антреприза, куда каждый раз набирается новый состав. У меня много разной музыки, и хотя я не привязываю сочинения к театру, но в каком-то смысле она визуальна. Порой мои композиции сопровождает компьютерный дизайн, одна из последних программ сочетается с видеоинсталляцией, очень современно сделанным видеорядом.

- Почему для экспериментов вы выбрали бас-гитару - инструмент, который не был лидирующим?

- Сейчас мировая тенденция такова, что инструменты, которые никогда не были солирующими, становятся лидерами. А когда-то мне понравилось, что бас-гитара появилась в год моего рождения. Но я уже не экспериментирую с инструментами, применяю то, что есть. Практически все свои оригинальные инструменты в Казань я привозил, а в этот раз буду играть на сделанном специально для меня французской компанией безладовом басу "Ледюк", что по-французски значит "Герцог". Он со мной уже 18 лет.

- Как наш Евгений Борец попал в "Джаз-бас Театр"?

- Женю мне порекомендовал Аркадий Шилклопер, когда Борец надумал перебираться в Москву. И так как Женя после консерватории все-таки читает ноты и, играя с хорошими музыкантами - Голощекиным, Бутманом, приобрел профессионализм, я его попробовал. С тех пор мы сотрудничаем. Вообще существовать внутри джаза сложно, нужно каждый день что-то делать. Я, например, в течение двадцати лет ежедневно ищу работу.

- Правда ли, что вы выпустили диск к 1000-летию Казани?

- Мне нравится бывать у вас, нас здесь всегда хорошо принимают, и к городу я проникся симпатией. Что касается диска к 1000-летию, я только обсуждал эту идею с отцами вашего города, но пока - ни ответа ни привета. Хотя могла бы появиться интересная вещь, ректор вашей консерватории предложил мне помочь в работе - привлечь музыковедов, дать доступ в библиотеки и архивы... А в Англии у меня вышла пластинка под названием "Как во городе было во Казани", куда вошла пьеса, которую я давно написал, на нее в Лондоне сделали ремикс английские ди-джеи. В печати на пластинку появились рецензии, а одного английского музыковеда эта пластинка даже вынудила совершить подвиг - найти на карте город Казань и рассказать о нем читателям...

- Вы, оказывается, и сами не прочь взяться за перо. Прочла ваш рассказ "Космический кекс", где описан рецепт кекса с марихуаной. Терпимо относитесь к наркотикам?

- Я никак не отношусь к наркотикам, это был мой первый и последний опыт, чуть не стоивший мне жизни. В Голландии, где я случайно попробовал этот кекс, марихуана наркотиком не считается, а воспользоваться рецептом все равно никто не сможет - надо быть специалистом. Что касается литературных опытов - меня заставили. Мой учитель и вечный критик, джазовый музыкант Юрий Маркин, как-то позвонил и сказал: через неделю с тебя рассказ. Пришлось поднапрячься. Вообще-то со мной много чего приключалось в разных городах и странах, могу об этом целую книжку написать, но пока хочу заниматься только музыкой.

Алия ЗИГАНШИНА