Горячие материалы

22.06.2007

За рубежом писателя Виктора Ерофеева обожали всегда. В родной стране - исключали из Союза писателей (за организацию бесцензурного альманаха "Метрополь" в 1979 году), называли "певцом порнографии" (за роман "Русская красавица")... Сегодня Ерофеев - знаковая фигура в современной русской литературе, несмотря на то что подавляющему большинству он сегодня известен только лишь как автор и ведущий интеллектуальной телепередачи "Апокриф".

С Виктором Владимировичем мы побеседовали за час до его встречи с клубом читателей "Книжного двора".

- Впервые в Казани вы побывали в 1996 году, и, судя по книге "Пять рек жизни", сильное впечатление на вас произвели татары.

- Да. Они так красивы! Я уверен, что в Казань следует засылать мировых агентов по сбору кандидатов на топ-модели. Потому что в татарских лицах есть врожденная стильность "звезд", в их взглядах - сладостная отрешенность, о которой повествуют рекламы лучших парфюмов. Я до сих пор помню яркость своих первых впечатлений от вашего города, а сегодня он понравился мне еще больше. Казань, кстати, женского рода, как Москва. Но если Москва для меня - город бабьей энергии, а, к примеру, Нью-Йорк, напротив, фаллический город, то Казань я воспринимаю и городом крепкой эрекции, и городом женской сексуальности, здесь все объединилось... В "Пяти реках жизни" я написал, что в Казани каждый - Нуриев, что здесь вечный балет. Это фантазия от восторга. Нуриева я не видел ни разу в жизни.

- А то, что первым живым писателем, которого вы увидели в своей жизни, был Валентин Катаев, как вы пишете в "Силе лобного места", тоже фантазия?

- Нет, правда. Я - сын советского дипломата, детство провел с родителями в Париже. Когда учился во втором классе, в Париж приехал Катаев, и его зачем-то привели в нашу школу. Я на всю жизнь запомнил его загадочную фразу: "Дети, вы, может, ничего не поймете в этом образе, но кошки бывают очень длинными!". Я многих знаменитостей видел, а вот гения знал только одного. Это композитор Альфред Шнитке. На одном из полуподпольных вечеров, куда пришел Шнитке, я прочитал свой рассказ "Жизнь с идиотом", после чего он мне сказал: "Хочу написать по твоему рассказу оперу". Я возразил, что оперы не получится, потому что некому написать либретто, и что я сам никогда в жизни либретто не писал. На что Шнитке ответил: "Значит, получится хорошее либретто. Пиши!"... Эта история закончилась триумфально: в 1992 году премьера оперы "Жизнь с идиотом" прошла в Амстердаме, режиссером спектакля был Борис Покровский, художником - Илья Кабаков, дирижировал Мстислав Ростропович. По окончании зрители аплодировали полчаса, в том числе и голландский король.

- К тому времени вас уже перестали путать с Венедиктом Ерофеевым?

- Да до сих пор путают! Самая же ужасная путаница случилась в начале 80-х годов в Москве, когда меня, тогда запрещенного писателя, пригласил на ужин голландский консул Боб. Когда я был уже сыт и немного пьян, Боб вынес к гостям только что изданную в Амстердаме книгу - "Москва - Петушки" на голландском языке. И приготовился поздравлять меня! "Боже, - промелькнуло у меня в голове, - что они сейчас подумают! Не того накормили!.." "Это книга другого Ерофеева - Венедикта", - в ужасе признался я. Тогда Боб показывает заднюю сторону обложки книги, и я начинаю сходить с ума: там была моя фотография! И автором был обозначен я! Тут Боб решил, что я отрицаю авторство, потому что боюсь подслушивающих устройств, и, показав на потолок и стены, подмигнул мне, как западная проститутка из советского фильма, и сказал: "Да, конечно, это не ты написал эту книгу! Конечно, не ты!"... Он так и не поверил, что "Москва - Петушки" - не моя книга, и все пытался мне ее подарить. А я живо представил, как прихожу к Венедикту и говорю: "Вот, голландцы издали твои "Петушки", но как-то так получилось, что на обложку присобачили мою фотографию и мою биографию, а также имя Виктор". Конечно, книги не взял... И вот какой случай еще был. В мае 1990 года я с сыном уехал в Германию, а жена осталась дома. Поздно вечером ей позвонил незнакомец: "Это квартира писателя Ерофеева?.. Я хочу выразить вам свои соболезнования по случаю смерти вашего мужа..." Жена грохнулась в обморок, у нее до сих пор шрам на лице. Речь о моей первой жене. Я дважды женат. Теперь моя супруга - фотограф Евгения Дюрер, она на 34 года моложе меня. Работает вместе со мной в передаче "Апокриф".

Многие замечают, что в последнее время большую часть программы говорите вы, а не гости студии. Почему так происходит?

- Так происходит только тогда, когда гости "не вытягивают" тему. Мы делаем передачу об идеях и не ставим своей целью развивать полемику - хотим выдавить из каждого участника как можно больше интеллектуального сока. Это не всегда удается, и тогда я, как наиболее подготовленный к передаче человек, спасаю положение. Для меня самое важное в "Апокрифе" то, что передача дает представление о сегодняшнем дне нашей культуры, о героях нашей культуры. И фотографии этих героев, которые во время передачи делает Женя, прекрасно иллюстрируют эту идею.

- Виктор Владимирович, вы производите впечатление человека, которому плевать, что о нем думают окружающие.

- Я не завишу от чужих мнений, да и не надо зависеть, если ты - свободный человек. Я не сразу к этому пришел. На мою "Русскую красавицу" в России было издано двести ругательных рецензий, и я долго не мог понять ярость обвинений в порнографии. Я считаю, что в литературе вообще порнографии нет, и если кто-то считает иначе, то на ум сразу приходит анекдот про студента, который в ответ на сообщение "Вас отчисляют из института!" заявляет: "Я не могу работать, у меня напротив окна - баня женская! Да, просто так ее не видно, но если залезть на шкаф..." Однажды в Голландии одна читательница лет двадцати удивила меня вопросом: "Господин Ерофеев, я прочитала "Красавицу" и одного не понимаю, почему в ней так мало секса?". У меня сразу мозги встали на место. Я понял, что писать нужно только для себя и ни в коем случае для какой-то аудитории, потому что для одних читателей в книге будет много секса, много порнографии, для других - мало. Славу организовывают писателю не читатели, не критики - она рождается самостоятельно и только от божественного видения. Единственное, что должен делать писатель - быть свободным. Я - свободный.

- Как свободному человеку вам не кажется, что Россия сейчас постепенно превращается в СССР?

- Россия превращается в узнаваемое тоталитарное государство, какими были Бразилия, Аргентина. Это не превращение в СССР - СССР был тоталитарной страной с мечтой. А теперь мечты нет, все строится на патриотизме и страхе, есть "наши", "не наши" и власть, которая любит деньги, обманывает ради денег и, в общем, живет только во имя и ради себя. Как быть? Жить, сообразуясь с самим собой, быть независимым и заниматься тем, что биологически создает тебе гармонию мира...

Айсылу КАДЫРОВА