Культура

28.01.2004

Литературный консультант Союза писателей РТ Владимир Корчагин, к которому приходят за советом и напутствием начинающие авторы, оказывается, ничего не слышал о прозаике, поэте, фольклористе Денисе Осокине. Не заметил лауреата премии "Дебют" 2001 года в номинации "Короткая проза", проживающего с ним в одном городе, упустил из виду его сборник "Барышни тополя", который в конце прошлого года выпустило московское издательство "НЛО".

- Часть тиража я сам привез в Казань. Это моя первая книга, и я хотел, чтобы ее узнали в родном городе. Здесь я нагуливал и писал большинство своих текстов. А еще боялся, что сборник разлетится по Москве и Питеру и до Казани не дойдет вовсе, - рассказывал мне Денис, доставая из сумки книгу, бережно обернутую в пестрый лоскут.

...После звонка корреспондента "ВК" Владимир Корчагин и сам заинтересовался Осокиным, неизвестным ему героем загадочной "новейшей русской прозы". Вспомнил, что приносили ему журнал, изданный литературным объединением "Колесо". Нашел осокинский рассказ "Одя", в этом журнальчике опубликованный. Прочел. И высказал свое мнение о прочитанном: "Фразы, может, и оригинальные, но, по-моему, лишенные смысла. Больше скажу: глупые фразы. Человек исключил из своего текста заглавные буквы. К сожалению, сейчас в погоне за оригинальностью чего только не пишут".

- Мне приходилось такое слышать, - говорит Осокин. - Скажу на это только то, что это не мои читатели, а я - не их автор. Кто-то меня даже сатанистом называл. Был невменяемый отклик на "Наркоматов", в котором меня обвинили в глумлении над революционной эпохой. Хотя именно это время - 20 - 30-е годы - мне наиболее симпатично. А что касается отказа от заглавных букв - это не прием, а результат эволюции графического оформления текстов. Мне важен внешний вид моих книг. Со временем меня все больше стали раздражать неровности текста - вроде заглавных, запятых, абзацев, я стал реже ими пользоваться. Теперь отдельные главки моих текстов выглядят как прямоугольники. Такое графическое воплощение кажется мне наименее суетным.

- Насколько это серьезно - быть лауреатом премии "Дебют"?

- После нее меня начали активно публиковать. К публикации в издательстве "НЛО" я не прилагал никаких усилий.

- Сыграл роль положительный отзыв в "Знамени" Игоря Иртеньева?

- Закинуть мою рукопись в "Знамя" - единственное, что он мне пообещал. Через три недели из журнала мне позвонили. Кстати, после "Дебюта" осталась стопка телефонов и адресов. Но это так, внешняя сторона, потому что половина тех, кто был награжден вместе со мной, сейчас замолчали.

- Вот и про Ирину Денежкину стали говорить, что она - автор одной книги.

- В ее рассказах есть что-то, что лично меня цепляет. Считаю, что между нами гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд. На книжной выставке во Франкфурте между нами даже хотели устроить поединок - как между литературными антиподами. Но Ирина не приехала.

- Вы востребованы как фольклорист?

- Более чем. Я ощущаю себя не столько писателем, сколько этнографом, хотя художественный путь познания мне радостнее и милее, чем литературный. Учусь в аспирантуре в Сыктывкаре, изучаю фольклор пермских финнов и русского Севера. Работаю на студии ТНВ "Панорама", сделал там фильм "Солнцеворот", посвященный обрядам. Весь прошлый год ушел на поездки по Северу, где мы с молодым питерским режиссером Эдгаром Бартеневым снимали фильм "Одя". Рассказ, по которому он снят, один из моих любимых. Это то семечко, из которого выросло много хорошего. Мы привозили эту ленту в Казань на конференцию документального кино и ею всех на уши поставили. В хорошем смысле слова.

Алсу МУСИНА