Культура

28.03.2001

Завтра у народной артистки России и Татарстана Ирины Хакимовой - юбилей. А 19 апреля в оперном пройдет торжественный вечер в честь непревзойденной примы-балерины. Кстати, сама именинница тоже будет танцевать - впервые после того, как четыре года назад на Международном фестивале балета в Сыктывкаре сказала сцене: "Прощай!"... Что именно в апреле представит публике, она "для газеты" говорить не стала ("пусть это будет сюрприз!").

- Ирина Шарифовна, практически все ваши поклонники полагают, что вы рано вышли на пенсию...

- Это хорошо, что они так считают. Значит, мне удалось уйти красиво. Признаюсь, прощаться со сценой было очень нелегко...

- А могли бы танцевать до сегодняшнего дня?

- Могла бы. Но у меня ведь на левом колене мениск разорван: одно непродуманное движение, и на ногу уже не наступить - "не держит"...

- Вы до сих пор единственная балерина в Казани, чье искусство видели в 25 странах мира. Публика вас когда-нибудь освистывала?

- Свиста никогда не слышала, а вот безудержный смех - да. Это было в странах Африки, в Нигерии все началось. В дивертисменте звезд русского балета я выступала первой - исполняла вариацию Одетты из "Лебединого озера". Только встала на пальцы, как весь стадион дико захохотал. Я чуть не умерла - думала, с костюмом что-то не в порядке. Но нигерийцы смеялись на протяжении всего концерта! Это уже потом нам объяснили, что нигерийцы никогда в жизни не видели классический балет, их смех - непосредственное выражение чувств восторга и удивления: "Как это можно - стоять на трех пальчиках ноги?!"...

- В годы застоя вас спокойно отпускали за рубеж?

- Да, я, к счастью, была выездная. Но бесконечный сбор характеристик и нравоучительные беседы так изматывали, что порой я не хотела никуда ехать. Если бы не муж и партнер Виталий Бортяков, в США, например, я бы ни за что не поехала. Меня насмерть запугали требованиями ни с кем из иностранцев не разговаривать!

- Кстати, как вы, выпускница Пермского хореографического училища, оказались в Казани?

- Я хотела оказаться поближе к родителям. А мой папа - военный, вернулся к тому времени служить в свой родной город, в Казань. И когда на меня пришла заявка из театра имени Джалиля, я отвергла все другие предложения.

- Вы учились у легендарной Людмилы Сахаровой, "второй Вагановой", про которую говорят, что "характер у нее - не сахар!"...

- Мне просто повезло, что я у нее училась. Это она научила меня работать и относиться к себе безжалостно, что самое главное в балете. Вам, наверное, тяжело представить, но я огорчалась, когда Сахарова делала мне мало замечаний.

- Если так хорошо это помните, то сейчас, будучи педагогом Казанского хореографического училища, наверняка стараетесь "не огорчать" своих учениц и никогда их не хвалите?

- Почему же, иногда - могу. Но я детей не жалею, никогда, как бы трудно им ни было. Иначе они ничего не добьются в нашей тяжелой профессии. В балетном классе я и Катю, дочь свою родную, не жалею. И вот что любопытно: несмотря на мою суровость, никто из учениц не плачет и не хочет добровольно уходить из училища. Те, что плакали, ушли сразу.

- Ирина Шарифовна, а вы рады, что Катя пошла по вашим стопам?

- Это был ее сознательный выбор, на нее никто не давил. Нам с мужем осталось лишь смириться. Сейчас она уже танцует в труппе казанского балета.

- А правда, что на пике своей карьеры вы добровольно поехали к Сахаровой, чтобы приглядеть среди ее учениц новую солистку в труппу казанского балета? Иными словами, поехали выбирать себе конкурентку?

- Правда, я всегда была за конкуренцию. Иначе ведь успокоенность какая-то наступает, перестаешь развиваться. Помню, тогда я сразу обратила внимание на Лену Щеглову, ее и пригласили к нам в труппу. Теперь она - первая наша балерина...

- И все же это не всем, знающим изнанку театральной жизни, понятный поступок.

- Почему? И ко мне многие относились по-доброму. Разве можно забыть благородный поступок легендарного Никиты Долгушина? В 1995 году он подарил мне в честь бенефиса два номера великой Анны Павловой, которые восстановил по гравюрам, кино- и фотодокументам. Разве можно не ценить дружбу с балетоведом Наталией Садовской, которая замечательно режиссировала все мои творческие вечера - и в Казани, и в Москве?

- Кстати, что за нелепая, как говорила мне Садовская, травма была у вас накануне творческого вечера в Москве в середине 90-х?

- Да любимая собачка Наталии Михайловны, Кузя, меня за ногу тогда укусила. Но это была несерьезная травма! И все же, надеюсь, что перед новым, юбилейным, вечером курьезов не случится. Его, кстати, тоже Садовская режиссировать будет.

- Вы не танцевали уже четыре года. Как считаете, вышли из формы?

- Вышла, конечно, но не так, чтобы "очень". При росте метр шестьдесят вешу уже 50 килограммов! Хоть я и перестала резко любить все сладкое, поправилась на четыре килограмма. Но репетиции, к которым я скоро приступлю, должны все исправить...

Айсылу КАДЫРОВА