№ 3 (3777)

14.01.2009

В ночь на 3 января в Боровом Матюшино трагически погиб заместитель управляющего региональным отделением Фонда социального страхования Эмиль Мустафин. Он разбился, катаясь на снегоходе: машина на скорости врезалась в незаметный под слоем снега бетонный пирс и перевернулась. Как сообщил корреспонденту "ВК" старший помощник руководителя СУ СК при Прокуратуре РФ по РТ Эдуард Абдуллин, уголовное дело по факту гибели человека возбуждаться не будет: следствие не усматривает ничьей вины. Хотя трагедия может в любой момент повториться.

Этот пирс на Волге виден издалека, а масса мелких - скрыта под снегом

С точки зрения следствия, эта смерть - частный случай. Ну выехал человек на волжский лед в темноте, ну не увидел препятствия - сам виноват, думать надо. Так, особенно не раздумывая, помнится, девять лет назад гоняла на снегоходе известная актриса Марина Левтова, она врезалась в дерево - и погибла. Только там была действительно трагическая случайность, а в данном случае - скорее трагическая неизбежность. Потому что на речной лед человек выезжает как раз в расчете, что ни деревьев, ни тем более построек там быть не должно. И разгоняется, не думая, что акватория в престижном дачном месте плотно застроена без оглядки на требования законов.

В благословенном районе Зеленого Бора и Борового Матюшино береговая линия как частоколом "украшена" торчащими тут и там пирсами. Есть несколько грандиозных, у которых швартуются настоящие яхты, они уходят в сторону фарватера не на десятки - на сотни метров. И есть множество мелких, аккурат таких, чтобы могли причалить небольшой катер или водный мотоцикл. В отличие от грандиозных причалов эти возвышаются над водой на полметра, а когда вода стоит высоко - всего на пять-десять сантиметров, но тоже уходят вдаль от берега. Они почти незаметны и опасны в любое время года: налететь на преграду может и катер, и скутер, и снегоход, и любитель водных лыж. Да и для пловцов это источник опасности.

А почему они вообще в таком количестве торчат из воды? Неужели у нас каждый, кому не хочется мочить ноги, садясь в лодку, вправе выстроить персональный причал там, где захочет? Нет, по закону все не так просто.

- На пирсы, причалы, металлические понтоны на воде требуется разрешающая документация, в первую очередь - договор водопользования, - пояснил корреспонденту "ВК" заместитель казанского межрайонного природоохранного прокурора Рамиль Ахметзянов. - Только его мало кто имеет. В 2008 году мы проверили более двух десятков владельцев подобных сооружений под Зеленодольском и на острове Щурячьем, и оказалось, что большинство из них не имеет необходимых документов. По итогам проверки подано 8 исковых заявлений в суд, в отношении других владельцев мы ограничились представлениями, дав им месячный срок на устранение нарушений. А в Боровом Матюшино проверки пока только планируются.

Проверки эти, кстати, природоохранная прокуратура проводит исключительно в интересах государства - с узаконенного пирса владелец платит в казну водный налог. А об интересах граждан, которым пирсы мешают, заметил Ахметзянов, должна больше заботиться ГИМС - Госинспекция по маломерным судам. Ведь именно ГИМС вменено в обязанность обеспечивать безопасность людей на водных объектах.

Но начальник республиканской ГИМС Сергей Салин от проблемы опасных построек в речной акватории тоже отмежевался. Заявил, что его служба, хотя и имеет много проблем не только из-за незаконно возведенных пирсов, а из-за самого многообразного хлама, торчащего из воды и скрытого под ее верхним слоем, однако целенаправленно интересуется лишь крупными базами маломерных судов. Которые в целях всеобщей безопасности положено, между прочим, обозначать буями, освещать и т.д., и т.п. А с отдельными частными пирсами ГИМС практически не работает - этим, сказал Салин, занимается орган, "решающий вопросы их законного оформления". Орган этот - республиканский отдел водных ресурсов Нижневолжского бассейного водного управления.

И тут круг замкнулся: заместитель руководителя отдела Надежда Шинкарева сказала корреспонденту "ВК", что с внесением в июле 2008 года изменений в Водный кодекс Российской Федерации всех, кто успел до этого момента что-либо этакое незаконно возвести на воде, как бы амнистировали! То есть на строительство частного причала после 21 июля, когда закон был опубликован, требуется разрешение, разработать грамотный проект, обеспечить безопасность конструкций... А что построено - то построено, практически любое сооружение эксплуатировать разрешат, только потребуют оформить на него положенную документацию. И в свете объявленной правительством борьбы с коррупцией оформят документы без проволочек. Так что все очень удобно получилось - вначале с незаконными постройками никто не боролся - прокуроры и инспекторы их просто в упор не видели, а теперь они в одночасье становятся законными.

- Сейчас мы можем запретить построить пирс, если есть основания, а вот потребовать снести ранее построенный никто не может, - говорит Надежда Шинкарева. - Такие сооружения остаются без всякого контроля. Тем более что у нас нет контрольной функции, за этим должны следить Росприроднадзор, экологическая милиция, ГИМС... Они все эти пирсы знают, конечно. Только вот владельцы не спешат даже их узаконить. Мы пишем письма в Зеленый Бор и Боровое Матюшино десятками, но откликнулись, оформили документы лишь отдельные владельцы. А что касается погибшего... По закону собственник пирса тут ни при чем. Тот, кто врезался в пирс, сам виноват: законом не предусмотрено обозначать или как-то освещать такие мелкие постройки.

...Как сказали корреспонденту "ВК" в милиции и прокуратуре, Эмиль Мустафин погиб не мгновенно. Вылетев из снегохода, он получил травмы, но был в сознании. И пытался спастись - даже прополз из последних сил несколько метров в сторону берега. Умер страшно и нелепо - замерз. На его месте, кстати, мог оказаться любой владелец одного из таких пирсов: в Боровом Матюшино дачники состоятельные, скутеры, снегоходы и прочая техника для активного отдыха есть почти у каждого.

Фото Шамиля АБДЮШЕВА.

Инна СЕРОВА