№ 50 (4010)

23.04.2010

- Это будет мое последнее дело. Потому что я перестал понимать. Не понимаю, почему во всех инстанциях проиграл дело, в котором закон полностью на ее стороне! - адвокат Эдуард Иванов кивает на женщину, сидящую рядом. Это его клиентка - жертва "черных" риелторов.

...Из окон рижской квартиры Фариды Галимовой открывался вид на пруд и парк.

- Милые люди, эти латыши: из трех деревцев сделают парк, - вспоминает женщина, - а на лестничной площадке у нас ставили цветы.

Работая уборщицей, Фарида учила латышский язык, провожала дочек в школу, ждала мужа-моряка, когда из Казани пришло известие: мама заболела, надо переезжать. Так в жизни ее семьи наступил новый этап - черный. Было это 10 лет назад.

- Первый же казанский риелтор, которому мы дали задаток, квартиру, обещанную нам, продавал одновременно и другим людям, - рассказывает Фарида. - С ним мы разобрались, но сразу попали в лапы к другому. Так в нашей жизни появились сумасшедшие, мошенники, "черные" риелторы, врачи, следователи, судебные приставы, суды, адвокаты, журналисты.

Риелтор Кадрия Яруллина пришла на встречу с Фаридой c доверенностью на продажу трехкомнатной квартиры на руках. В материалах уголовного дела потом будет сказано, что квартира эта принадлежала одинокому мужчине: порой неопрятному, любящему подолгу смотреть в одну точку, слышащему голоса, алкоголику с диагнозом "параноидальная шизофрения". Выломав в квартире унитаз и все двери, он попал в психбольницу без права выписки оттуда, то есть навсегда. Однако несколько раз мужчина стены больницы все же покидал: нанес пару визитов к нотариусу, где под присмотром уже бывшего врача психбольницы Ларисы Антонец подписал доверенности и отдал доктору право распоряжаться своим осиротевшим жильем. Осматривая квартиру, Фарида, конечно, поинтересовалась, нельзя ли увидеть хозяина.

- Нельзя, - ответила риелтор, - потому что он глаза лечит. В санатории.

Заплатив 13 тысяч долларов, женщина принялась обживать и обустраивать свое новое жилье.

- Хотела поставить новую входную дверь, чтобы чувствовать себя защищенной, а то старая была совсем хлипкой, а тут вышли ко мне соседи. Знакомятся, как мы рады, говорят, что предшественника вашего в сумасшедший дом поместили. Тут мое спокойствие и закончилось, - плачет Фарида, - поняла, что сделка ненадежная, и никакая дверь меня теперь не защитит.

- Потом, конечно, на врача завели уголовное дело, и риелтору это грозило, - говорит адвокат Иванов. - Только почему-то доктора обвиняли не в том, что она, возможно, совершила хищение квартиры у душевнобольного, а просто в том, что без разрешения вывела его из больницы. Будто она его в "Макдоналдс" сводила.

В республиканской психиатрической больнице рассказывают, что дело против нечистоплотного доктора Антонец возбудили по инициативе самой клиники. И страшная история Фариды на этом могла бы и закончиться, но появился очередной врач. На этот раз - из инфекционной больницы. Сообщив, что услышала о душевнобольном и из сочувствия решила стать его опекуном, сострадательная женщина потребовала через суд, чтобы сделка о продаже квартиры ее подопечного была признана недействительной, а квартира - немедленно возвращена душевнобольному. Потом, правда, она как-то сразу утратила интерес к пациенту клиники и отказалась впредь его опекать. Но Фарида уже перестала быть хозяйкой купленного ею жилья. А законным опекуном больного, а следовательно, и его квартиры стала психбольница.

- По-человечески женщину, потерявшую жилье, очень жалко, - говорит главврач клиники Фоат Гатин, - но мы в отличие от Антонец будем действовать по закону: никаких манипуляций с этой жилплощадью делать не будем. И ни с какой другой. За это и боролись, начиная дело против нечистоплотных врачей.

Однако Фарида Галимова подала в суд на психбольницу. Она хочет взыскать с республиканской клинической психиатрической больницы три миллиона рублей за потерянную квартиру и моральный ущерб.

...Из окон казанской квартиры, так и не ставшей собственностью Фариды, видны общежитие и железная дорога. Днем и ночью по ней идут составы, сотрясая стены. Фарида Галимова и ее незрячий адвокат сидят грустно рядом.

- Больше всего я не понимаю, почему в конце этой истории должен страдать ее единственный честный участник, - вздыхает адвокат Иванов. - На доктора Антонец дело прекратили по амнистии, и она снова принимает больных, только в другой клинике. И риелтор вышла сухой из воды. И единственное, что мне отчетливо ясно, это то, что в этой истории я существую только для видимости законности, как будто для прикрытия... Но, Господи, мне 54 года, и я не хочу болтаться фиговым листком на причинном месте!

Айгуль ШАРАФИЕВА.

Фото Александра ГЕРАСИМОВА.