№ 132 (4092)

27.10.2010

"Вечерняя Казань" продолжает поиски следов части золотого запаса царской России, пропавшей в Казани в августе 1918 года. С апреля по сентябрь 2010 года цена исчезнувших 17,8 тонны золота поднялась на лондонской бирже с $660 млн до $720 млн.

Начало в №118, 119, 121, 122, 124, 125, 127, 128, 131.

1914 год. Служащие Русско-Азиатского банка, потерявшие в Казани свое золото

1929 год: доказательства реальности клада

А в 1928 году поиски следов пропавшего золота неожиданно реанимировались: в Нью-Йорке на суде юристы французского банка "Р. де Люберзак и Ко" заявили, что бывшие акционеры Русско-Азиатского банка, чьи интересы защищает французский банк, оставили 51 ящик с 338 слитками золота в Казани. И что следы этого сокровища следует искать в лесу к северу от Казани. Информацию французам передал поляк Вячеслав Ветеско, покойный брат которого участвовал в организации схрона и составил план схрона и пояснительную записку к нему.

Сначала адвокаты ответчика (Госбанка СССР) пережили от заявления шок. Позже архивисты Казани нашли документы, косвенно подтверждающие справедливость утверждений иностранцев. Да, хранились такие ценности в ящиках №№495-545 двухэтажного подземного депозитария. Вроде бы они были вывезены...

Но доказательством эвакуации слитков служил лишь один сводный акт №11639 от 23 августа 1918 года, достоверность которого вызывала большие сомнения. Неизвестно, когда в архиве обнаружился этот документ: во время суда в Нью-Йорке или после него.

Ввязавшись в судебный процесс, советская сторона уже не могла отказать представителям истцов в праве отыскать ценности под Казанью. 16 сентября 1929 года управляющий банка "Р. де Люберзак и Ко" Александр Бунженер и специальный уполномоченный представитель Госбанка СССР Аким Николаев в Париже составили договор. Его текст очень важен для оценки перспектив современных поисков сокровищ, и потому читатель должен знать некоторые пункты соглашения подробно:

"I. Г. "Р. де Люберзак и К-о" обязуется послать в СССР представителей, снабженных планом и всеми указаниями, позволяющими обнаружить клад, состоящий из ценностей золота в слитках и монетах, платины и других драгоценных предметов, закрытых (вложенных) в ящиках и других формах упаковки, приблизительно 400, общей стоимостью, доходящей до (18000.000) восемнадцати миллионов долларов С.Ш. Америки.

Эти представители будут руководить зондированием и розыском для нахождения клада.

Условлено, что в случае если поиски, ведомые с общего согласия представителями обеих сторон и в соответствии с положением настоящего договора, не привели бы к успешному исходу, ни та, ни другая сторона не может предъявлять рекламаций.

II. Если клад будет найден этими розысками, г.г. "Р. де Люберзак и К-о" получат вознаграждение от Государственного Банка в размере 20% стоимости клада...

III. Все работы по зондажу и раскопкам должны производиться обязательно только в присутствии представителей г.г. "Р. де Люберзак и К-о" и представителей Госбанка; эти представители ежедневно составляют протокол всем произведенным работам.

IV. Глубина зондажа и раскопок может достигнуть 5 метров.

V. К работам должно быть приступлено немедленно по указанию представителей г.г. "Р. де Люберзак и К-о" места, где находится клад; продолжительность работ устанавливается в 10 дней с десятью рабочими для зондажа и 50 рабочими для раскопок.

XV. Если клад по истечении срока работ, указанного в параграфе V настоящего соглашения, не будет открыт, то составляется заключительный (специальный) протокол произведенным работам по зондажу и раскопкам, в котором дается описание произведенных работ по розыску клада и констатируется обеими сторонами безуспешность произведенных работ".

Указанная в договоре ценность клада была явно завышена. И вот почему. По рассекреченным документам самой опекаемой части хранилища казанского отделения, в "золотой кладовой" банка находилось только золото. В тех $18 млн золота по курсу сентября 1929 года должно содержаться приблизительно 27085,77 килограмма благородного металла. Если же золото было в монетах, то к весу драгоценного металла следует прибавить еще 10 процентов меди в монетах. То есть свыше 29793,5 кг груза!

Между тем нам известно, что вес цветного металла в стандартном банковском ящике с монетами - 51,6 кг. Это значит, что для перевозки золота на $18 млн потребовалось бы 578 ящиков. В то время как тот же договор оценивает общее количество спрятанных ящиков - "около 400". Да и размещать этот груз пришлось бы на 15 двухтонных грузовиках (максимальная грузоподъемность того времени), не считая отдельного транспорта для охраны и банковских экспедиторов. Такой клад просто маловероятен.

Согласно документально подтвержденным данным автора этого материала, из Казани не было вывезено на пароходах как минимум 23.010.000 рублей в золоте весом 17815,147 кг благородного металла. Или максимум 19,596 тонны (если бы все золото было в монетах с десятипроцентной примесью меди). Это тоже очень много с точки зрения необходимости мобилизовать в 1918 году целых десять грузовиков. Но это золото помещается в 380 стандартных банковских ящиков. Или "приблизительно 400", как сказано в договоре.

Но почему же в соглашении упоминается платина? Скорее всего, Константин Ветеско, сопровождавший груз, не входил в руководство экспедиции и не знал деталей. Он всего лишь видел в грузовиках ящики двух размеров. Большинство из них были с монетами, которые наблюдатель про себя считал "золотом", и небольшое количество - нестандартных ящиков с золотыми слитками, которые Константин принял за платину.

Но для нас важно, что отмечаемые в банковских документах не отосланные в Самару на пароходах золотые ценности поместились бы максимум в 380 ящиков.

Это косвенное совпадение независимых друг от друга источников информации - весомое доказательство в пользу реальности золотого захоронения. Возможна еще одна причина упоминания Ветеско платины и завышения общей стоимости клада. Но мы к ней вернемся чуть позже...

Валерий КУРНОСОВ.

(Продолжение.)