№ 140 (3498)

04.09.2007

Знаменитую фразочку Крокодила Гены "Чебурашка, я знаю место, где столько металлолома!" целиком и полностью можно отнести на счет речных просторов Татарстана, на дне которых, по самым скромным подсчетам Казанской межрайонной природоохранной прокуратуры, целое кладбище погибших кораблей - 126 судов. Они не только создают опасность для судоходства, но и отравляют водные артерии республики.

Корабли лежат разбиты...

По оценкам специалистов, наша республика по количеству затонувших плавсредств занимает второе место в России после Астраханской области, где в десятки раз больше развито судоходство и рыболовство. И реальных шансов спуститься с этого "почетного" пьедестала у Татарстана пока нет. Ведь это только Крокодилу Гене в мультфильме не составит труда достать металлолом со дна: нырнул, дернул за якорь и - готово дело! А в жизни это очень трудоемкая и опасная работа. Так, например, в Самарской области сухогруз "Иваново" поднимали со дна с помощью самого мощного в бассейне Волги плавкрана "Могучий" грузоподъемностью 350 тонн. Да и то удалось это только со второй попытки. При извлечении из воды сильно заиленной центральной части весом в 250 тонн у "Могучего" лопнули стальные тросы. А в Татарстане таких мощных плавкранов просто нет.

Другая трудность - финансы. Подъем одного судна обходится в 600 - 700 тысяч рублей. А ведь его нужно не только поднять, но и разделать, и транспортировать к месту утилизации. И если до 90-х средства на эту работу предприятиям еще худо-бедно выделялись, то с началом перестройки, когда потерпели крушение многие предприятия, в том числе судоходные и кораблестроительные, "утопленников" на кладбище погибших кораблей заметно прибавилось. Причем сколько их сейчас лежит на дне Волги и Камы, никто точно не знает. 126 - это только официально. По подсчетам Казанского межрайонного прокурора Олега Даминова, их неофициальное число на порядок больше.

Ну и пусть себе лежит железяка ржавая

Третья проблема - только 8 из затопленных на территории республики судов числятся на специальном учете, то есть имеют хозяина, а значит, есть с кого спросить за подъем и утилизацию. Правда, в ходе той самой перестройки перестроились и судовладельцы - и, как говорится, концы в воду! Так, например, 19 ноября 2003 года водоохранные ведомства обязали было ОАО "Судоходная компания "Волжское пароходство" поднять три судна, затопленные в акватории Нижнекамского водохранилища. Но оказалось, что еще в 1994 году предприятие было ликвидировано и на его основе образовалось более 30 предприятий, ни одно из которых правопреемственности на "утопленников" не имеет.

Казанский межрайонный природоохранный прокурор считает, что за такой, по его словам, бардак, должны ответить так называемые бассейновые органы. А именно, "Казанский район водных путей и судоходства" Волжского государственного бассейнового управления водных путей и судоходства и Казанский линейный отдел Волжского бассейнового управления государственного надзора на внутреннем водном транспорте. В адрес руководителей этих ведомств Олег Даминов направил официальное письменное представление с указанием немедленно заняться этой проблемой.

- Установлены факты грубого нарушения ими действующего законодательства и ненадлежащего осуществления своих обязанностей, - объяснил Даминов. - Они фактически самоустранились от работы по регистрации судов и их утилизации. Получается, что контролирующие органы вообще не имеют никаких сведений о сотнях огромных судов и баржах. Как это так?

Однако перепиской с бездействующими органами "подводный флот" не поднять. А если посмотреть на проблему с другой стороны? Ведь, по логике вещей, раз этот металлолом на дне рек не состоит на балансе, значит, он ничей? Да это же золотое дно получается! Неужели кого-то надо еще уговаривать, соглашайся, мол, быть богатым? Но не все так просто. Согласно Кодексу внутреннего водного транспорта, если затонувшее имущество создает угрозу безопасности судоходства, причиняет ущерб окружающей среде, препятствует осуществлению промысла водных биологических ресурсов или проведению путевых работ, организовать работы по его поднятию обязаны опять-таки бассейновые органы. Они могут дать распоряжение муниципальным властям принять бесхозное подводное имущество на свой баланс, и те могут провести подъем и утилизацию брошенных объектов, используя средства экологического фонда или привлекая коммерческие структуры.

Рубли на корабли

Но муниципальные власти могут ведь и возразить, дескать, реки - федеральная собственность, так что гоните деньги - разгребем "кладбище погибших кораблей". Впрочем, наши республиканские власти открыто возражать не стали, а послушно включили мероприятие по утилизации затонувших плавсредств в подпрограмму республиканской целевой программы "Развитие транспортного комплекса РТ на 2006 - 2010 годы", принятой 3 августа прошлого года. И даже, умножив рубли на корабли и чуть прибавив на "усушку и утруску", заложили в программу и объем финансирования этого мероприятия - 95 миллионов рублей. Контролировать процесс поставили Министерство транспорта РТ, но в графе "источник финансирования" записали загадочное: "привлеченные средства", в основном - от прибыли от сдачи металлолома.

- Такие мифические "привлеченные средства" - это фактически отсутствие источника финансирования, - считает Олег Даминов.

В общем, как ни крути, а снова саботаж получается со стороны местных властей. Ведь прежде чем сдать металлолом, его нужно достать. Со дна. И коммерсанты, которых разработчики целевой программы пытались заманить этим пряником на дно, заявили: хотя бы треть суммы - вперед! Неудивительно, что за год реализации этой самой программы кладбище погибших кораблей по-прежнему на дне.

Елена МЕЛЬНИК