№ 19-20 (3585-3586)

08.02.2008

Уже неделя, как кампания по выборам президента России вступила в стадию предвыборной агитации. Впрочем, избиратели вряд ли почувствовали какое-либо отличие этой недели от многих предшествовавших.

На специальные рекламные ролики соискателей президентской должности народ реагирует, примерно как на рекламу конкурирующих зубных паст: в лучшем случае - узнает "свою", в худшем - говорит, что все они одинаковы, в обычном - переключает канал. Уровень интереса к дебатам между тремя кандидатами по ТВ, судя по профессиональным замерам телеаудитории, таков, что даже дебатирующие тюбики зубной пасты имели бы больший зрительский рейтинг. А рекламу четвертого из кандидатов, не участвующего в этих дебатах, избиратель получает поневоле из любого выпуска новостей уже не первый месяц.

В этой связи можно, конечно, посочувствовать кандидатам... Но вернее - порадоваться за народ. Ведь как мучилась гоголевская невеста, не в состоянии сделать выбор между четырьмя женихами: "Если бы губы Никанора Иваныча да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича... ". Страдания бедняжки прекратились, лишь когда трое соискателей были выставлены за дверь, а эксклюзивную возможность говорить получил один, говорил он весьма коряво, но сравнить-то было не с кем, и нежное сердце Агафьи Тихоновны успокоилось на нем. Она обрела столь желанную стабильность. Правда, ненадолго, и в конце концов ее нежное сердце было разбито, но не будем о грустном.

Ведь сегодня стабильность - это вновь наше всё. Самый востребованный символ современной российской политической мифологии.

Вроде бы политические мифы, как и сказки, существуют всегда. Но вот при Ельцине политических мифов в стране не было, считает завкафедрой Академии социального образования (КСЮИ), кандидат политических наук Гузель Мансурова, в сферу научных интересов которой входит изучение политических стереотипов. Ельцинское время было эпохой перемен, а в эпохи перемен мифы, может, и возникают, но один-единственный не кристаллизовывается - не успевает. Вот общественной жизни и приходится питаться не мифами, чья монументальность так успокаивает, а фактами и событиями. А это, между прочим, довольно-таки тревожно, ведь факты и события требуют осмысления и реакции - в отличие от мифа, который требует простой веры.

- Политический миф основывается на ожидании, на надежде, - говорит Гузель Мансурова. - Политический миф, как и сказка, изначально бывает кем-то создан, но он укореняется только в том случае, если сильно востребован народом. Народ хочет верить в стабильность - это же так отвечает ментальности нашего народа: "Лишь бы не было войны!" - и вот стабильность стала главным компонентом политической мифологии современной России.

Но вот что любопытно... Когда ельцинская Россия еще маялась без основополагающего мифа, Татарстан уже успешно двигался по пути мифотворчества стабильности.

Нельзя сказать, что мы скучали по пути - о нет! То татарстанский гарант стабильности заявит, что не представляет у Татарстана 70-летнего президента, - и политические аналитики мигом оживляются, начиная вычислять возможного преемника... То он же накануне своего 70-летия обращается к вышестоящему президенту за назначением на новый срок - и политические аналитики мигом припоминают уместные пословицы про коней, которых на переправе не меняют, и про борозды, которых эти кони, даже постарев, нисколько не портят... По своей увлекательности татарстанская доктрина стабильности больше похожа не на миф даже, а на сказку.

Вот, например, известная татарская сказка "Мудрый старик". Она рассказывает, что в некотором государстве был жестокий падишах, который приказывал убивать всех, достигших рокового возрастного порога - тех самых 70 лет! Если бы речь шла всего-навсего о политической смерти, то герой сказки, имевший 70-летнего отца, может, и повел бы себя так, как ведет себя большинство преемников - сдал бы родителя и вступил в права наследства... Но речь шла буквально об убийстве, и юноша спрятал отца. А отец давал ему ценные закулисные советы.

Сначала он научил сына, как достать драгоценный камень, видный на дне реки (оказалось, что он не на дне реки, а в птичьем гнезде, отражающемся в воде). Затем юноша, наученный отцом, смог сказать, который из двух одинаковых с виду жеребцов - молодой, а который - старый. Наконец он, тоже по совету отца, смог различить бревно, отпиленное от верхней половины дерева, от бревна, отпиленного от нижней... В конце концов юноша открывает падишаху, что источником всей этой мудрости был 70-летний старик, и падишах отменил свой жестокий приказ.

В этой сказке бросается в глаза одна удивительная, но весьма симптоматичная особенность. Дело не в том, что 70-летний старик мудр - в народных сказках по-другому и не бывает, удивление вызывает другое. Если первый совет еще действительно подтверждает, что без умудренного жизнью старика юноша не справился бы, то последующие задания - с конями и бревнами - для деревенского парня должны были бы быть просто плевым делом!..

А просто сказка, если ее препарировать с точки зрения политического мифа, говорит о том, что любой преемник, если он озабочен главным образом продлением политической жизни своего предшественника, вынужден просить у него совета во все более простых ситуациях. А поскольку выглядеть полным дурачком, не способным самостоятельно решить простейший вопрос, никому не хочется, не исключено, что преемник "сдал" предшественника с полным удовольствием, даже без надежды на помилование.

Так что главная составляющая актуальной российской политической мифологии - миф о "преемнике" - не столь уж безопасен. В первую очередь для того, кто создает себе преемника.

Марина ЮДКЕВИЧ