№ 28 (3988)

10.03.2010

Участницей процесса по делу майора Евсюкова, завершившегося в Московском городском суде, стала казанский адвокат Ирина Хрунова. Как правовой аналитик Межрегиональной правозащитной ассоциации "АГОРА", она представляла интересы троих потерпевших, раненных в ходе расстрела, который в апреле устроил в московском супермаркете начальник ОВД "Царицыно".

- Ирина, зачем вообще потерпевшим понадобился адвокат?

- Они до сих пор боятся милиции и не верят системе. До последнего момента, до приговора говорили: Евсюкова отмажут, дело прекратят, не доведут до суда, признают невменяемым... Думаю, это дело войдет в историю, ведь Евсюков - первый сотрудник милиции, который осужден к пожизненному наказанию. И уголовного дела такого качества я не видела давно: все доказательства, которые были представлены, были признаны судом законными! Это большая редкость. Как только приговор вступит в силу, будем решать вопрос о подаче иска с требованием адекватной компенсации пострадавшим от государства. Суммы пока не определены: это очень индивидуально. Ведь и травмы разные. Есть парень, который остался жив, но получил ранение в пах.

- Давление на потерпевших чувствовалось?

- Какое-то странное. Еще в мае, когда Алена Дудаль вышла из больницы, к ее дому подъехал милицейский "Форд" с мигалкой, вышли трое молодых людей, и один сказал: "Поехали с нами". Она: "Куда вы меня?". Ей объясняют: "Велено тебя привезти в милицию, перед тобой хотят извиниться...". Она с ними не поехала, а потом был угрожающий звонок по телефону...

Меня вообще удивила позиция обвиняемого, его приговор мог быть мягче. Я опасалась, что он будет переигрывать свое раскаяние, выберет суд присяжных, расскажет о своих проблемах в семье и на работе и получит 15 - 17 лет, а по УДО лет через 12 выйдет на свободу. Здесь раскаяния вообще не было. Он в суде, когда видел пострадавших, только голову опускал. Хотя свидетелей, выступавших в его защиту, на каждом заседании благодарил и желал им счастья. Раскаяния вообще не было.

Краткая справка:

19 февраля Московский горсуд приговорил 32-летнего Дениса Евсюкова (стаж работы в милиции - 14 лет) к пожизненному сроку заключения за убийство двоих человек, посягательство на жизнь сотрудников милиции, незаконный оборот оружия и покушение на убийство 22 человек, имевшие место в ночь с 26 на 27 апреля 2009 года. 27 февраля защита обжаловала приговор.

- А как вы оцениваете качество работы следствия по уголовным делам в отношении милиционеров в Татарстане с учетом недавних оправдательных и условных приговоров?

- Это вопрос на грани, очень сложный... По экс-начальнику Тукаевского РОВД, которому дали три года условно, я более жесткого наказания и не хотела: условия российской тюрьмы не способствуют исправлению человека. Избитые сельчане не побоялись выступить против милиционера, и следственный отдел сработал очень хорошо. А то, что пару раз дело Салахова прекращали, могу сказать точно, связано с исполнением политической воли руководства... У нас в практике были оправдательные приговоры по делам о превышении власти. В 2004-м в Альметьевске оправдали двух сотрудников милиции, которых задержанные подростки обвиняли в том, что их макали в унитаз головой. И вот в 2009 году суд оправдал двух оперуполномоченных, которые застрелили казанца Радика Рамазанова в его собственной квартире, а затем оправдательный приговор был вынесен начальнику уголовного розыска Заинского РОВД.

- Так что же делать людям, которые сталкиваются с произволом людей в погонах?

- Чтобы судиться, надо понимать, что ты судишься не с одним конкретным человеком, который тебя побил, нахамил, отобрал что-то - ты судишься с системой. Готов - пиши заявление. Иначе лучше этот процесс и не начинать, не создавать у сотрудника милиции ложное впечатление собственной безнаказанности. Если вас побили люди в погонах, нужно закрепить все телесные повреждения: вызвать скорую и сообщить врачу причину побоев, обратиться в травмпункт, в судмедэкспертизу, чтобы за каких-то 100 - 200 рублей зафиксировали все телесные повреждения. Ведь возбуждения уголовных дел в отношении сотрудников милиции порой приходится добиваться годами. Никаких синяков не остается...

Ни в коем случае не надо идти и писать начальнику этого милиционера! Единственный орган, который правомочен заниматься такими делами, - следственный комитет при прокуратуре. Я считаю, служебная проверка в МВД - это некий пережиток, который противоречит закону. Когда люди пишут министру или начальнику УВД, что их избили его подчиненные, руководитель должен немедленно переправлять материал в следственный комитет, не принимая никаких решений, не проводя никаких проверок. Чтобы не помешать установлению истины!

- Доводилось слышать от представителей МВД обвинения в адрес правозащитников: дескать, вы, получая гранты от международных организаций, пытаетесь развалить работу российской милиции, вытаскивая всю грязь, настраивая общество против нее...

- Да, они безумно в это верят. А я хочу, чтобы в моем городе была сильная милиция! С профессионалами, которые бы 100 процентов своего времени отдавали раскрытию преступлений, а не "шабашкам", получали социальный пакет и адекватные по западным меркам деньги, ведь эта профессия связана с риском... Чтобы уровень органов милиции был такой, чтобы граждане просто-напросто уважали их, а не боялись!

Евсюков и Салахов - это исключения в злоупотреблениях властью. Общая картинка другая: бьют, чтобы выбить показания и раскрыть преступление. Ведь как только в уголовном деле есть признательные показания, которые даны в присутствии хотя бы дежурного адвоката, это для суда неоспоримое доказательство. А я хочу видеть сотрудника милиции, которому никого бить не нужно, у него столько доказательств и свидетельских показаний нарыто, что можно позволить преступнику "несознанку". Для меня идеальная милиция вот такая, и она у нас обязательно будет... Может быть, лет через 10, быстрее можно спровоцировать лишь социальный взрыв или ограничиться косметическим ремонтом системы. Сокращения будут, и они нужны. Мы ведь не вписываемся ни в какие международные нормы. В Японии и Финляндии - один милиционер на тысячу населения, в мире - 3, а в России - 13 - 15...

Фото Александра ГЕРАСИМОВА.

Ирина ПЛОТНИКОВА