№ 77 (4037)

22.06.2010

Создать при Казанской епархии научно-реставрационный центр предложила владыке Анастасию группа казанских архитекторов и инженеров. Начать дело предлагают с создания реестра: подробного списка храмов, в котором специалисты указали бы степень изношенности церкви, какой ремонт ей требуется и кому она может быть передана после реставрации. Официально епархия предложение инициативной группы пока не поддержала, и составлением списков занимаются энтузиасты.

Храм в селе Куюки Пестречинского района

Андрей Черенков об инициативе архитекторов ничего не слышал. Он сам описал 130 заброшенных церквей. И выставку из фотоснимков, на которых они запечатлены, намеченную на начало осени в Кремле, посвящает своей бабушке. Говорит, после смерти родителей она растила его одна: "Очень набожная была... Потом лежала беспомощная, ждала, пока кто-нибудь из соседей ее не покормит. А я пьяный был...".

Отрезвление для Андрея Черенкова наступило во время реставрации Благовещенского собора. Говорит, попал на эту работу почти случайно, а бросить уже не смог. Зато бросил пить.

Село Черемышево Пестречинского района - маршрут его очередного путешествия. Фотоаппарат и велосипед - все, что нужно для работы, ведь там, куда он ездит, обычно нет дорог.

- В церкви села Черемышево, поросшей бурьяном, между прочим, когда-то венчались родители Ленина, - рассказывает мне Андрей Черенков, собираясь в дорогу.

Исследователи говорят, что отец Владимира Ильича слыл человеком мягким, хотя и был инспектором учебных заведений. Всегда выступал против телесных наказаний в отличие от Федора Керенского - отца будущего председателя Временного правительства, который считал, что учеников надо и пороть, и на горох сажать. Кстати, он был директором гимназии, в которой учился Володя Ульянов.

- Церковь, в которой венчался председатель Временного правительства Керенский, тоже находится на территории Татарстана, - продолжает Черенков. - Я ее фотографировал, она тоже заброшенная.

...Чтобы провести серьезную реставрацию заброшенного храма, нужны правоустанавливающие документы: и на землю, и на инженерные сети, объясняет архитектор Виктор Морозов. Дескать, поэтому и добивается создания научно-реставрационного центра, чтобы приход и здание церкви восстанавливались одновременно и только специалистами. Только вот сейчас неизвестно даже, сколько заброшенных храмов в Татарстане. "А ведь при Московской епархии такой центр работает, - говорит Морозов, - следит даже за тем, чтобы здания церквей не передавались под офисы или магазины". Но энтузиасты искать и спасать храмы все равно не перестают.

Иногда, встречаясь с трудностями, люди опускают руки: ну что мы можем сделать? А Андрей Черенков вспоминает историю про батюшку в церкви села Юматово Высокогорского района, ныне заброшенную:

- Оказывается, там работал священник, который не боялся защищать интересы крестьян перед помещиками и обличал их жестокость. Он почти не брал денег за службы и раздал бедным все свое имущество. И это было за сорок лет до отмены крепостного права. А вот история строительства церкви в селе Каинки: там один купец дал на строительство 100 тысяч рублей - это много. Зато простой крестьянин изготовил и подарил 30 тысяч кирпичей. Разве это мало? Что можно сказать по этому поводу? Десять лет я сажал цветы в палисаднике, и все десять лет их вытаптывали, а на одиннадцатый - перестали. Все в мире можно изменить к лучшему, все.

А Виктор Морозов, не дожидаясь, пока наступят лучшие времена, со своими друзьями начал реставрацию храма в селе Куюки Пестречинского района.

Елена СЕДЫХ.