№ 135-136 (4095-4096)

03.11.2010

Диаса Валеева, известного казанского писателя, умершего три дня назад, кремируют в Москве. Правда, сам прозаик завещал, чтобы на четвертый день после кончины его тело сожгли на костре на берегу Казанки.

Такой погребальный обряд соответствовал бы обрядам веры, которую Диас Валеев сам же и придумал. Писатель пришел к мысли, что люди и религии бывают трех типов: микрочеловек всю жизнь погружен в быт, макрочеловек носит в себе групповой эгоизм, придерживаясь "идеалов" какого-то класса, национальности или вероисповедания, а мегачеловек осознает себя частью Вселенной, и лишь ему одному по силам общаться со Сверх-Богом. Религиозное озарение пришло к Валееву еще в молодости, где-то в Горной Шории. И, почувствовав себя вестником новой веры, он изложил свои принципы в десятках книг и пьес, опубликованных в республике и за ее пределами.

А пять лет назад, по словам председателя Казанской городской организации Союза российских писателей Александра Воронина, Валеев вдруг решил, что написал и сказал все, что должен был сказать миру. И передал Воронину текст своего "Последнего слова" - своего рода духовного завещания. В нем он и просил, чтобы после кончины его тело сожгли на костре. По понятным причинам родные не смогли исполнить эту просьбу целиком и решили провести кремацию в Москве. А еще Диас Валеев просил не плакать на его похоронах и не произносить траурных речей: в конце концов человек возвращается на родину, растворяется в Сверх-Боге, и потому смерть не может быть поводом для печали.