Студент Лев Толстой учился
сначала на философском, потом
на юридическом факультете
Казанского университета,
но ни один не закончил
Вечерняя Казань / № 170 (2900) / Образование / "Посреди этого мусора шли споры о смысле бытия и судьбах России"
До юбилея КГУ осталось 35 дней
"Посреди этого мусора шли споры о смысле бытия и судьбах России"
Накануне 200-летия КГУ мы продолжаем публиковать выдержки из монографии профессоров Казанского университета Елены Вишленковой, Светланы Малышевой, Аллы Сальниковой "Два века университетской культуры в Казани".
После того как в 1858 году университет отказался от содержания студентов внутри учебного корпуса, было принято решение о переводе казеннокоштных, пансионных и полупансионных студентов на частные квартиры с выплатой им денежного содержания. В эти годы в университетских "камерах" проживало около двухсот юношей. Как правило, все они относились к категории малообеспеченных. Оставшись без университетского жилья, эта масса молодых людей хлынула нанимать "каморы" в дешевых доходных домах.
Тогда-то и родился феномен казанских "скитов", как окрестили сами студенты эти строения. Наиболее популярными среди них были "львовский", "фоминский", "музуровские номера" на Рыбнорядской улице (ныне ул. Пушкина, 10/1), а также каменные доходные дома, принадлежавшие разбогатевшему казанскому сапожнику Луппе Морозову. Расположенные на подъеме из нижней части города в верхний, под обрывом Воскресенского увала (ул. Пушкина, 30), эти доходные дома образовывали целый квартал ("Марусовку"), заселенный десятками постояльцев. Сохранилось много литературно-мемуарных описаний этих студенческих жилищ. Наружный вид "скитов", писал бывший студент А.И. Овсянников, был "чудовищно безобразен: это были старые, почерневшие от времени, двухэтажные дома с мезонинами, с провалившимися крыльцами, с покосившимися дверями и рамами". Комнаты в них были холодными и сырыми.
|
Студент Лев Толстой учился |
Маргиналами среди студентов были те, кто жил в чистоте. Такие юноши стремились поселиться изолированно от сокурсников. Есть свидетельства, что анахореты селились в Татарской слободе. Описывая одну из подобных квартир, мемуарист писал: "Комната М-на вполне отвечала моему идеалу студенческого жилища: в ней было необыкновенно чисто, и вследствие этого, несмотря на крайнюю бедность обстановки, почти уютно. На деревянной тесовой кровати лежал войлок вместо матраса, одна подушка и ситцевое одеяло; затем был стол, стул и конторка, в углу чемодан. Книги были в порядке".
Единое пространство расселения студентов в Казани способствовало их тесному общению. "Маленькие домики Профессорского переулка, Старой Горшечной, Поповой горы слышали в те годы чуть не ежедневные диспуты между нами", - вспоминал студент конца 1860-х годов С.В. Смоленский.
Работа, учеба, быт, вся повседневность университетской публики проходила в той городской среде, которую мы условно называем "университетским пространством". К нему относились не только собственно здания университетского комплекса, учебные корпуса с их внутренним устройством, подсобными помещениями, клиниками, садами, библиотекой... В это пространство входили университетские общежития студентов с их особым интерьером и атмосферой, комнаты и квартиры, снимавшиеся студентами в городских домах, а также частные квартиры преподавателей университета, где в XIX веке содержались частные пансионы и лечебницы, кабинеты юридической помощи, где проходили приватные лекции и занятия, собрания неформального характера. В университетское пространство входят также трактиры, харчевни, кофейни, в которых бывал университетский люд.
Уже в начале XIX века университет притягивал к себе целый слой горожан. В его интересы были вовлечены люди разных социальных уровней и специальностей. Среди них были управляющие предприятиями (например, Осокин - управляющий суконной фабрикой), владельцы лавок (например, владелец лавки железных вещей Яков Салов), крестьяне, занимавшиеся извозом и разными хозяйственными работами. С ними университет заключал либо договора, либо расплачивался за оптовые покупки или разовые покупки наличными деньгами.
Город откликался на потребности университета, приспосабливался к ним. Так, поскольку университетские студенты носили форму, то Гостиный двор торговал студенческими шпагами, треуголками, замшевыми перчатками, фуражками. И многие казанские портные специализировались на пошиве студенческих и преподавательских мундиров, сюртуков, тужурок, швейцарских ливрей. Книжные магазины Мясникова и Дубровина тоже располагались вблизи университетского квартала. На ближайших к университету улицах открывались квартиры, кухмистерские, рестораны.
Для организации питания живших за пределами университетского городка преподавателей и студентов в конце 1860-х годов в доме Апакова на Воскресенской была открыта столовая. А в 1910 году на пересечении улиц Ново-Горшечной (ныне ул. Бутлерова) и Поперечно-Горшечной (ныне ул. Маяковского) университет начал строительство двухэтажного здания столовой. Это было место, ранее принадлежавшее обществу вспомоществования недостаточным студентам Императорского Казанского университета. Тогда оно оказалось в центре между университетским кварталом и "новыми" клиниками, в центре местности, заселенной преподавателями и студентами. Таким образом, городская территория от восточной оконечности Воскресенского увала до психиатрической больницы на улице Вторая гора (ныне ул. Волкова) воспринималась как единое университетское пространство.