Вечерняя Казань / № 114 (3264) / Политика / Последний президент Татарстана (13)

Записки пресс-секретаря

Последний президент Татарстана (13)

В конце 2001 года состоялся визит Минтимера Шаймиева в Германию. 26 ноября в аэропорту Дюссельдорфа нас встретил Рудольф Кренинг - владелец и руководитель фирмы "Минеральойл - Роштофф - Хандель", старинный друг республики, стоявший у истоков таких татарстанско-немецких предприятий, как "Татойлгаз" и "Петрокам", которые начали работать в республике еще в начале 90-х годов прошлого века. Именно Кренинг взял на себя все организационные вопросы нашего пребывания в Германии. А поскольку штаб-квартира фирмы "Минеральойл - Роштофф - Хандель" находится в Мюльхайме, естественно, что мы и остановились в этом чудном городке с населением около 200 тысяч человек.

Мюльхайм, 2001 год. Приятно посидеть у домов, которым более 300 лет...

28 ноября Рудольф Кренинг пригласил Минтимера Шаймиева и всю нашу делегацию на ужин в старинный замок "Хугенпот". Поздно вечером, возвращаясь в свою небольшую уютную гостиницу "Ной", неожиданно свернули с маршрута и заехали то ли в лес, то ли в густой парк. Оказалось, что сын Рудольфа Кренинга - Франк - решил показать дом, который он строил. Только подъехав почти вплотную, мы увидели между огромными деревьями, обступавшими со всех сторон, старинный особняк, словно перенесенный из сказок Андерсена. А внутри даже намека не было на то, что отделочные работы идут в старинном здании - самые современные материалы, самые совершенные технологии. Франк Кренинг посетовал, дескать, стройка пошла бы куда быстрее, если бы он решил воздвигнуть дом с нуля, купив пустующий участок земли где-нибудь на окраине. А так постоянно приходится думать о сохранении исторического облика дома, которому уже за триста лет. Даже перекрытия между этажами нельзя установить, просто продолбив в стенах отверстия и вставив балки, - надо придумывать какие-то инженерные решения, чтобы не уничтожить ни миллиметра старинной несущей стены.

- А нельзя снести дом, а потом восстановить, чтобы снаружи он был точной копией старого? - удивился я.

- Как это? - не понял вопроса Франк.

- Мало ли что в жизни бывает. У нас в Казани такое постоянно происходит: то горят старинные дома, то какие-то супостаты их разбирают. По ночам, а то и средь бела дня. Никто не хочет возиться с рухлядью.

- Но это же история города! - удивился теперь уже Франк и продолжил, возможно, даже несколько высокопарно: - Разрушать то, что принадлежит тебе только по купчей, а на самом деле собственность даже не города, а его истории, это же варварство!

Этот эпизод поездки, не имеющий никакого отношения к основной цели визита Минтимера Шаймиева в Германию - переговорам с руководством концерна BASF о создании на базе "Нижнекамскнефтехима" совместного предприятия по производству полистирольных материалов по немецким технологиям, запомнился мне больше всего. Буквально врезался в память. "Дом Франка" стал для меня символом трогательного отношения горожан к истории своего города, своеобразной лакмусовой бумагой, проявившей поразительную разницу между цивилизованным отношением к сохранению духа города и отношением нецивилизованным, варварским, присущим людям пришлым, эдаким социальным лимитчикам, ненавидящим все, что их окружает, только потому, что город, в котором они живут, так и не стал для них родным.

Сегодня разве что специалисты по Древнему Риму могут назвать имена военачальников, которые командовали римскими легионерами при оккупации Карфагена. А вот имя неистового сенатора Марка Порция Катона, не устававшего повторять "Cart-haginem esse delendam!" - "Карфаген должен быть разрушен!", знают даже старшеклассники. В конце концов, в 146 году до нашей эры процветающий город-государство был разрушен до основания. А сенатор Катон по праву считается идеологом этого варварства. Но если Карфаген, перед своим упадком уже несколько столетий считавшийся одним из самых миролюбивых государств Средиземноморья, уничтожили пришлые римляне, то современную Казань разрушили свои, доморощенные легионеры. И возможно, что уже через два-три десятилетия на уроках истории школьникам будут рассказывать о том, что на стыке двух тысячелетий Казань лишилась самобытности, Старый Город сначала превратился в руины, а потом на его месте выросли архитектурные убожества, ничем не отличающиеся от строений в тысячах других городов...

Удивляюсь, почему до сих пор никому в голову не пришла мысль завести Красную книгу исчезающей Казани.

Исчезли провиантские магазины постройки второй половины XVIII - первой половины XIX века, которые находились в процессе реставрации, но были снесены чуть ли не за одну ночь из-за того, что заслоняли величественный вид мечети Кул Шариф.

Исчез дом А.В. Геркен (Баумана, 8) - одноэтажное здание, построенное во второй половине XIX века.

Практически исчез - осталась только одна стена - дом Фукса, где останавливался Пушкин.

Исчезли здание Лебедевских казарм второй половины XIX в. и здание богадельни, построенной в 1786 году.

Исчез дом Н.Ф. Андреянова (Баумана, 10), возведенный в середине XIX века.

Исчезли целые улицы. Щапова, Некрасова, Федосеевская, Тельмана... где романтики от архитектуры лелеяли мечту создать музей деревянного зодчества.

На страницах этой книги можно было бы разместить перечень более трехсот могил - памятников истории и культуры, исчезнувших с лица города за последнее десятилетие. На всех этих домах красовались таблички "Памятник истории и культуры, охраняемый государством". Что же это за государство у нас такое, если оно не смогло или не захотело сохранить то, что охраняло?

За три года работы рядом с Минтимером Шаймиевым не припомню ни одного случая, чтобы он "устроил порку", поручил найти и наказать виновных за разрушенный или сгоревший памятник истории и архитектуры. Конечно, президент не давал указаний поджигать и разбирать строения, представлявшие архитектурную и историческую ценность. Но его требования ускорить темпы ликвидации трущоб и возведения новостроек для трущобников с высоты сегодняшнего дня выглядят как индульгенция на варварство. Когда рубят лес, на щепки внимания не обращают. И чем интенсивней работает топор дровосека, тем крупнее щепки.

12 июля 1999-го Минтимер Шаймиев подписал указ о назначении меня руководителем своей пресс-службы, а 14 июля состоялось первое большое мероприятие с участием президента, информационным обеспечением которого занимался я. Это было совещание по вопросам реконструкции кварталов центральной части Казани, которое прошло в городском Главном управлении архитектуры и градостроительства.

В тот день о закрытой для прессы части совещания я записал в своем дневнике: "Президент устроил разнос за отставание в реализации программы ликвидации ветхого жилья. Три года реализации программы упор делался на строительстве новых домов, чтобы освободить центр от трущобников. Переселено уже 10242 семьи, в том числе из Вахитовского района - 7201. Всех их разместили в 89 новых многоэтажках, в основном в Азино. Людей выселили, фронт работ готов, а еще и конь не валялся. Главный архитектор города Асхат Гилязетдинов доложил, что с реконструкцией центра возникли проблемы из-за того, что до сих пор не готов окончательный план реконструкции и застройки центра. В первую очередь не решен вопрос подготовки инженерной инфраструктуры. Это отпугивает потенциальных инвесторов. Настораживает их и то, что в центральной части города из всех ветхих жилых домов 232 - памятники архитектуры, которые подлежат реставрации, а 661 - сохранению и реконструкции. А реставрация и реконструкция - дело хлопотное, коммерчески малопривлекательное.

О том, что определены "территории делового и коммерческого функционального использования вдоль основных транспортных и пешеходных улиц", "новые территории парков вдоль акватории озера Нижний Кабан и реки Казанка", Гилязетдинов говорил более уверенно.

И снова - разговор об инвесторах, которые не больно-то торопятся вкладываться в центр Казани. В конце концов решили: да и шут с ними, с инвесторами. Сами с усами. Решили, что строительство и реконструкцию центра профинансирует Фонд ликвидации ветхого жилья. Потом город продаст построенное и вернет деньги фонду".

Спустя годы ко мне пришло понимание, что совещание 14 июля 1999 года было странным. Вроде бы оно было посвящено в первую очередь реконструкции центра, но о реконструкции и реставрации памятников архитектуры говорил только Асхат Гилязетдинов. Остальные делали упор на возведении в центре новостроек. И в результате мы получили город без лица - без прошлого и со смутным будущим.

Ирек МУРТАЗИН.

Фото из архива автора.

Продолжение. Начало в № 98, 101 - 103, 105 - 111, 113.

(Продолжение следует.)