когда-то тренировались
орловские рысаки...
Вечерняя Казань / № 108 (4068) / Горячие материалы / Зачем спасать орловских рысаков?
Наследие
Зачем спасать орловских рысаков?
Среди призов, разыгранных 30 августа на Казанском ипподроме, главные - приз президента Татарстана и приз республики. Только среди победителей и даже призеров не оказалось скакунов, рожденных в Татарстане.
"Я вот уже два года не привожу своих лошадей в Казань. Даже на Сабантуй, - с горечью говорит мне Николай Скоков - конезаводчик из Новошешминского района, который разводит лошадей местных пород. - А зачем? Бегов и приза-то для них все равно нет".
|
|
...Для Александра Кузнецова - знаменитого наездника и зоотехника конезавода №57, расположенного в селе Никольском Спасского района, местные рысаки орловской породы были вовсе не "бумажным", бюрократическим делом, а делом всей его жизни.
- До пятисот голов мы тут держали, - показывает он мне пустые корпуса бывшего конезавода, - завод всесоюзного значения был. Конюхами в основном женщин работать брали: они лучше ухаживали, ласково. А мужик - который раз пьяный придет, а то и стукнет... А лошади! Тут мы их тренировали, ухаживали. И они лучшие призы брали. В каком спорте у Татарстана есть четыре всесоюзных рекордиста? А у нас были, а еще был чемпион породы по кличке Кокетливый...
Среди картофельных полей, разбитых на том месте, где выгуливали жеребят, стоят пустые корпуса конезавода, только в некоторых из них хрюкают свиньи, мычат коровы. Это поголовье принадлежит одному местному бизнесмену.
- Посмотрите, пожалуйста, на меня, - прошу я Кузнецова, - я вас сфотографировать хочу.
- Ой, ты чего?! - машет в ответ Александр Михайлович. - На старости лет меня в этом навозе, что ли, сымешь? Я же всю жизнь с лошадьми работал! Не буду со свиньями сниматься!
Александр Михайлович плачет. Ему в отличие от чиновников стыдно, что знаменитый племенной завод закрылся. Еще бы: выращивая чистопородных орловских рысаков, завод давал стране по 100 тысяч дохода в год - по нынешним временам это приблизительно 100 миллионов.
- По сто лошадей продавали - в Китай, в Италию. Одну нашу кобылу в Швеции купили, за 50 тысяч золотых, - с дрожью в голосе говорит Кузнецов, - помещик один, или кто он там был... Он еще прислал золотой портсигар зоотехнику Хлюпину. А Хлюпин не курил, но приятно было все же. Все гордились.
В 50 тысяч золотых "шведский помещик" оценил стать и силу орловского рысака. Породу эту вывели в России еще во времена графа Орлова, создавали специально для наших условий - как говорят коневоды, "под воду и под воеводу".
- Рысаки американской породы резвые, их для того и выводили, - поясняет Александр Михайлович, - но бегают они только пару лет, а потом "гаснут" вовсе. А орловский рысак, он до самой старости в отличной форме. Старик, а бегает!
- Экскурсии водишь? - увидев Александра Михайловича, дающего интервью, к пустующим корпусам начинают подходить сельчане. - Да тут же все разбазарили: что было, то прошло, Михалыч!
- А они сфотографируют и президенту или кому еще покажут, мол, есть люди, которые любители лошадей, хлопочут о них (Александр Михайлович снова плачет).
Татарстанский конезавод №57 был единственным в стране, где в лошадях не было крови жеребца по кличке Пион (знаменитого жеребца-производителя, засветившегося практически во всех конезаводах). Чистоту породы здесь блюли со всей строгостью: кормили, водили на случку, тренировали по согласованию с Всесоюзным институтом коневодства и московским главком. Только в девяностые государство сказало: у нас рынок - живите как хотите, сами добывайте корма, сами покупайте, что нужно. Чтобы сохранить поголовье породистых лошадей, конезавод сначала распродал элитных коров (все равно солярка стала дороже молока), потом пропало и растениеводческое подразделение. Последними, в счет долгов по зарплате, в ход пошли лошади: молодняк распродали, кого и на колбасу, чемпионских маток забрали частники: их подросших жеребят некоторые новоиспеченные капиталисты сейчас сдают на мясо.
"Последнего жеребца нашего завода мы погрузили и увезли с завода в первой половине дня, а во второй уже завели свиней", - грустно улыбается последний директор конезавода №57 Николай Федоров. Он тоже подошел к бывшим конюшням, пока мы разговаривали с Александром Михайловичем. Федоров по-прежнему работает в этих корпусах, но уже на хозяина - фермера. Старается, чтобы бывшие корпуса, построенные еще в царские времена, не прохудились: забивает окна, ремонтирует крыши. Вдруг они еще пригодятся.
...Когда-то существовал проект конного парка при Булгарах, предполагалось, что на базе конезавода будут выращивать лошадей орловских, узбекских, башкирских. Только проект почему-то не пошел. И все же коневоды надежды не теряют. Кстати, последнюю лошадь с погибающего завода в Никольском купил тот самый конезаводчик Скоков.
- Все удивляются: зачем это тебе, на восемь миллионов корпусов понастроил, кормишь их, - говорит Скоков. - Государственной программы по развитию коневодства не получилось. Владельцам коров государство выдало по 4 тысячи рублей на корма, а владельцам лошадей даже в засушливый год дотаций нет... Да мы уж и не просим денег. Хотим только, чтобы бега для них были, программы, чтобы орловские рысаки могли соревноваться между собой, чтобы зрители на них смотрели, люди их покупали, на тотализаторе играли...
Вот только на ипподром, по словам Рифа Димиева, просто так не попадешь:
- Однажды с ветеринарами из Москвы хотел зайти - в будний день. Охрана не пропустила... А ведь шестого августа были бега и скачки, в которых участвовали лошади из Нальчика, Пятигорска, Самары, Ульяновской области, Чувашии, Марий Эл, Уфы и т.д., а зрителей было всего 28 человек... Ипподром, на строительство которого потратили почти миллиард рублей, приносит убыток. А ведь лошадей для него покупали самых элитных, чистокровных...
"Конедень" на таком "золотом" ипподроме не по карману основной массе коневодов - тем, кто выращивает рысаков, рожденных в Татарстане. Вот они и перестали водить своих лошадей на ипподром. Вместе с ними оттуда ушли и зрители - энтузиасты, жители районов, где выращивают лошадей, болельщики, фанаты. За баснословные призы тут бегают лошади стоимостью в несколько миллионов рублей. Только таких немного, да и беговую карьеру они могут закончить быстро. Чем же тогда будет заниматься ипподром? Еще пара лет - и, если Скоков их не спасет, рысаки местных пород погибнут, волнуются простые любители лошадей.
"Не погибнут! Не дадим! - уверен Николай Скоков. - Сейчас мы хотим обратиться к министру сельского хозяйства Татарстана. У нас в республике есть еще несколько человек, которые держат породу, не дают ей погибнуть. Вот у меня родились тринадцать жеребят, через два года надо будет отдать их для тренировок на ипподром. Правда, там один день стоит дорого, но... Я не сдамся..."
Айгуль ШАРАФИЕВА