Рустема Кильдибекова
тоже упрекали за "обидное
невнимание к жгучим
проблемам современности"
Вечерняя Казань / № 112 (4072) / Культура / Сорок лет назад в Казани чуть было не случилась "бульдозерная" выставка
Все спокойно
Сорок лет назад в Казани чуть было не случилась "бульдозерная" выставка
Одна из горячих тем минувшего лета - скандал вокруг московской выставки "Запретное искусство-2006". Но в Казани его не обсуждали. Не только потому, что у нас, как в любом провинциальном городке, невозможна острая общественная дискуссия вокруг искусства. Суть в том, что "запретное" и "искусство" - несовместимые слова для современных казанских художников. Среди них нет ни одного "возмутителя спокойствия". А были ли такие в прошлом?
Аникеенок и его друзья
Запрещали ли когда-нибудь в Казани творческие инициативы отдельных художников? Этот вопрос - профессиональный интерес Натальи Маловой, научного сотрудника выставочного центра "Эрмитаж-Казань", аспиранта института истории имени Шигабутбина Марджани АН РТ. Она исследует творчество живописцев Татарстана 50-80-х годов прошлого века.
|
|
Сам Рустем Кильдибеков в беседе со мной так вспоминает годы молодости:
"Казанское художественное училище я окончил в 1954 году, потом учился в Львовском институте прикладного и декоративного искусства. Сознательно поехал на Украину - там можно было изучать творчество импрессионистов. В Казани в то время был тотальный соцреализм!..
Фронтовик Алексей Аникеенок поступил в Казанское художественное училище в 1952 году. Ему очень повезло с педагогом: Виктор Степанович Подгурский - репатриант из Китая, привез в Казань из Шанхая дифицитнейшую по тем временам библиотеку по искусству. Альбомы Ван Гога, Гогена, Матисса, Пикассо... Благодаря Подгурскому Аникеенок открыл для себя этих мастеров, это повляло на него. За "нестандартность мышления" Аникеенок был отчислен с 4 курса. Кстати, вы в курсе, что Леша мог стать музыкантом? Он прекрасно играл на саксофоне во многих оркестрах Казани с джазменами Олега Лундстрема. И когда Лундстрем со своими музыкантами переезжал в Москву, Аникеенка тоже звали с собой. Леша послушал Подгурского, который сказал ему: "Ты - живописец!"...
Из Львова в Казань я вернулся в 1960 году. Поначалу меня тоже здесь упрекали за "нестандартность мышления" и увлечение модернизмом, в Союз художников СССР приняли лишь в 1987 году и только после моей аппелляции. Но мощнее измывались над Аникеенком".
"Имею в виду выступление Аксенова"
В архиве казанского искусствоведа Гузель Файзрахмановой немало критических публикаций о художнике Алексее Аникеенке. Современники его ругали за "плоскостные натюрморты, сильно смахивающие на поделки западных формалистов", за "пристрастие... к тишине глухих мест и обидное невнимание к людям и жгучим проблемам современности", за "много серых и черных красок, которые удручают"... "Дорогой, которую избрал А. Аникеенок, не может идти художник социалистического реализма!", - итожила в 1960 году "Советская Татария". В 1963 году на страницах этого же издания главный художник республики Харис Якупов писал: "... более чем странно, когда наша Казанская телестудия предоставляет арену для пропаганды формалистических "творений" самоучке А. Аникеенку. Даже находятся люди, которые, используя трибуну телевидения, выступают в защиту формалистчиских изломов в искусстве. Я имею в виду выступление В. Аксенова, того самого писателя, о котором так критически говорилось на встрече деятелей искусства и литературы с руководителями партии и правительства...".
По мнению Натальи Маловой, откровенно неугодным творчество Аникеенка стало после командировки художника в 1960 году в дом творчества "Академическая дача": именно там он стал писать по-другому, появился условно называемый "оранжевый" период в его творчестве...
"Мы собиралсиь по средам..."
"У Аникеенка была мастерская в казанском планетарии - в здании Петропавлоского собора, - вспоминает Рустем Кильдибеков. - Всех своих друзей он принимал там по средам. Приходили я, писатели Рустем Кутуй, Виль Мустафин, Диас Валеев и Николай Беляев, журналист Гортензия Никитина, искусствовед Новицкий... Когда мастерскую у Аникеенка отобрали, ему здорово помог рекотор Казанской консерватории Назиб Жиганов. Жиганов выделил ему под мастерскую одну из консерваторскийх аудиторий..."
В Казани у Аникеенка было немало поклонников. Его творчество ценили и любили наши выдающиеся ученые - Борис Лаптев, Борис Козырев, Александр Норден... Они познакомили с творчеством Аникеенка академика Петра Капицу (кстати, в мемориальном музее Петра Леонидовича в Курчатовском институте до сих пор висит его любимая картина - "Клоун" Аникеенка). И это они устроили художнику персональную выставку в казанском Доме Ученых в 1963 году.
Воспоминания очевидцев этой легендарной выставки собрал Ильдар Галеев - владелец "Галеев-галереи" (Москва), эксперт аукционов MacDougall Auctions (2005), Bohnams (2007) по русскому искусству ХХ века: "Аникеенок и его друзья уже успели развесить экспозицию... Вдруг прошел слушок, что ожидают приезда важного функционера. Внезапно в сопровождении свиты появился Раис Беляев, секретарь обкома комсомола, который быстрыми шагами начал обмеривать залы, на ходу бросая свои оскорбительные для художника комментарии. Аникеенок, обладая взрывным характером, пошел на таран. Рассвирепевший художник взял за грудки "комсомольца" и преподал урок вежливости, повредив детали одежды в процессе отрыва от пола тела партработника... Разумеется, через несколько часов выставка была закрыта, залы опечатаны, посетители изгнаны. Ее успели посмотреть около 50 человек, и этого было вполне достаточно, чтобы в городе зародился "культ" непризнаного и преследуемого гения".
Из Казани Алексей Аникеенок был вынужден уехать. В 1969 году он переехал в Псков. Но за четыре года до переезда по инициативе Петра Капицы, поклонника авангардной живописи, у Аникеенка прошла выставка в Курчатовском институте. Был громкий успех. Эту выставку посетил художник Константин Чеботарев - лидер казанского авангарда двадцатых годов прошлого века. Любопытно, что в свое время - в 1926 году - Чеботарев тоже был вынужден покинуть Казань.
Казалось, ничто не предвещало его изгнания: тогда в Казани творило немало радикальных художественных групп - "Всадник" (объединение граверов-экспрессионистов), "Подсолнечник" (группа, провозгласившая целью борьбу с "отжившим искусством"), "ТатЛЕФ" ("Татарский левый фронт искусства")...
Более того: в 1913 году в Казани опубликовали не имеющий аналогов сборник "Нео-футуризм" и по причине успеха даже его второе издание - манифест "За что нас бьют". Его авторы писали: "Не ходите в музеи картин! Не портите вкуса! Искусства нет: оно будет, лишь зарождается! Долой академизм! Долой все, что создавалось до сегодня!!!". Но в 1928 году в стране появилась АХРР (ассоциация художников революционной России): это объединение пропагандировало соцреализм, его поддерживало государство. Авангард был объявлен "вредными измышлениями"...
По стопам Аникеенка?
"Так, как Аникеенка, не гнобили в Казани никого из художников", - считает художник Евгений Голубцов, который среди прочего тоже знаменит тем, что его раннее творчество раздражало местный Союз художников.
- Сорок лет назад в Казани чуть было не случилась "бульдозерная" выставка, - вспоминал в телефонном разговоре со мной Голубцов. - Шел 1970 год. До знаменитой "бульдозерной выставки" на пустыре в Москве, когда экспонаты художников-авангардистов давили бульдозерами, было еще четыре года. Но у нас в Казани был свой "бульдозер" - Харис Якупов. Певец соцреализма, народный художник СССР, он терпеть не мог ничего неофициального. И пришел в бешенство, когда узнал, что я и пять моих друзей в обход старших товарищей, без разрешения правления местного Союза художников, устроили "Выставку шести" в актовом зале Казанской консерватории - в "стекляшке", ее уже снесли, сейчас на этом месте БКЗ имени Сайдашева... Ничего крамольного мы не выставляли, но Якупов, оскорбленный нашей дерзкой самостоятельностью, бегал по выставке и орал: "Безобразие! Быстро снять! Убрать немедленно вот это! И это!". Он указывал картины, на которые падал глаз. Мы не испугались. Отвечали: "Или все снимем, или ничего!". И запустили публику. Он понял, что мы друг за друга горой... Кстати, ни одного экспоната с "Выставки шести" у нас не осталось: все в музеях и частных коллекциях. Но в память о ней устроим в этом году юбилейную "Выставку шести"...
Айсылу КАДЫРОВА