Вечерняя Казань / № 23 - 24 (2545 - 2546) / Медицина / Чего боится доктор Галеев?
Почечная недостаточность
Чего боится доктор Галеев?
А не создать ли "общество активных доноров"
В Казани завершился первый семинар по трансплантологии. Его организовал для своих коллег, врачей-невропатологов, реаниматологов и трансплантологов, доктор Ринат Галеев.
Подоплека галеевской инициативы проста и трагична: больных с диагнозом "почечная недостаточность" в республике ежегодно прибавляется, их некуда размещать, для них не хватает аппаратов "искусственная почка"... Ситуацию может спасти лишь увеличение числа операций по пересадке донорских почек. Но подобные операции требуют слаженной работы большого числа людей. Две недели учебы стали любопытной иллюстрацией того, как идея по пересадке трупных органов воспринимается рядовыми медиками. Насколько, так сказать, далеко до их "слаженной работы"...
Картинки с натуры
Один из дней семинара проходил в республиканском бюро судебно-медицинской экспертизы.
...Присутствующие заинтригованы: на беседу приглашен начальник отдела криминалистики Прокуратуры РТ Владимир Карузин. Ходят слухи, что он негативно относится к идее забора органов у трупов. Но прокурор-криминалист запаздывает, и разговор тем временем идет о законодательной основе действий трансплантолога, то есть о двух законах - "О трансплантологии" и "О похоронном деле", о вечном "производственном" конфликте между реаниматологом и трансплантологом.
- Давайте создадим общество активных доноров, в которое войдут присутствующие. Публично заявим, что разрешаем располагать нашими органами. Сознательно, так сказать, создадим прецедент, - встает с места замначальника БСМЭ Валерий Спиридонов.
- Очень интересное предложение, - произносит начальник БСМЭ Юрий Калинин и спохватывается: - Валерий Александрович, в законе четко сказано, что вы и так согласны отдать свой орган, если не высказались против этого в завещании или устно. То есть действует презумпция согласия. Мы будем как унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла. Ведь если мы спросим присутствующих "Согласны вы отдать?" - "да" ответит, думаю, только половина. А так я могу сказать, что 100 процентов этой аудитории согласны на взятие у них органов, так как не выступают против.
Спиридонов: Почему же тогда Галеев утверждает, что нет пересадок?
Калинин: Потому что уважаемый профессор Галеев боится чего-то (с ударением на слово "чего-то"). А чего, и сам не знает, закон-то на его стороне.
Галеев: Наше население не готово к тому, что донором может стать их умирающий родственник. Люди живут и не думают, что могут оказаться перед таким выбором... Европа, к примеру, тоже работает в презумпции согласия...
Спиридонов: Я сам видел, что в Америке на водительских правах пишут: "я буду донором" или "я не буду донором".
Галеев: Это Америка, там действует презумпция информированного согласия.
Спиридонов: Тогда я вообще не понимаю: пересаживайте, и все!
Калинин: Да, в чем тогда вопрос?
Галеев: Вопрос в том, позвонил ли нам хоть один главврач, когда у него в реанимации кто-то умирал? Нет. Хотя мы ежегодно ходим по больницам, раздаем информационные листы.
Это вопрос - к главврачам, а их на семинаре нет.
Товарищ прокурор "за"
Запоздавший прокурор-криминалист молчал до тех пор, пока не высказался нейрохирург одной из городских больниц.
- У нас по расписанию три неотложных дня. В хирургию поступают в основном люди с последствиями ДТП и травмами криминального характера. Мероприятия по установлению личности человека, попавшего к нам, проводят в течение двух-трех дней. А если по истечении первых суток мы констатируем его смерть? Этот труп может быть донором или надо подождать судебно-медицинского заключения?
Галеев: Если наступила биологическая смерть, то производится обычная в таком случае процедура - и забор органа будет классифицироваться как вскрытие в условиях клиники.
Карузин: Возможно изъятие без согласия родственников. Если к нам поступит жалоба на действия трансплантолога, мы ответим, что согласно статье 8 Закона "О трансплантации органов и (или) тканей человека" врачи вправе были осуществлять забор.
Интрига снята. Прокурор-криминалист "за".
Кстати, об унтер-офицерской вдове
- Можно ли переубедить родственника, который сразу высказал категорическое "нет" забору органа у его умершего близкого? Этот вопрос Галееву задает уже корреспондент "ВК".
- Да, в Башкирии нам удалось убедить родных 12-летней девочки, - отвечает он.
Юрий Калинин находит необходимым вмешаться:
- Это очень некорректно. Представьте: врач выходит к родным, сообщает о гибели близкого, старается успокоить и спрашивает: "А можно, мы у него орган возьмем?" Это неправильно и неграмотно.
Корр: Я не предлагаю спрашивать, можно ли взять орган. Я спрашиваю, надо ли в случае отказа разговаривать с родственниками, пытаться их переубедить?
Калинин: Ни один врач с ними на эту тему разговаривать не будет. Все!
Галеев: Убеждать родственников должны не мы, а больные на гемодиализе. Эффект от их слов будет сильнее, чем от моих. (Интересно, как это будет выглядеть на практике? - А.М.)
Итак, врачи работать с родственниками пациентов не желают. Прокурор-криминалист еще предложил исключить из закона слова "иные родственники". Наверное, для того, чтобы сузить диапазон тех, кто может вмешаться в трансплантацию. "Откорректировать" закон, конечно, проще, чем просвещать людей и вести с ними диалог. А все почему?
Медики боятся судебных разбирательств
Заведующий кафедрой неврологии и рефлексотерапии КМА Георгий Иванищев объяснил, что нужно не только верно констатировать смерть мозга (для этого есть соответствующая инструкция Минздрава РФ), но и суметь доказать необратимость этого процесса, чтобы не попасть в процесс судебный. Он рассказал о возможных ошибках на всех этапах процедуры забора органов. И предупредил врачей: необходимо всегда иметь "под рукой" юриста.
- Значит, самая большая проблема - это констатация смерти мозга? - делаю вывод я.
- Нет, это не так, - отвечает заведующий отделением неврологии ЦРБ Бугульмы Равиль Лутфуллин. - Во всех реанимационных отделениях больниц имеется нужная аппаратура. И, конечно, специалисты.
- А как определить, обратимая или необратимая у больного кома?
- Достаточно сложно, но есть много совершенно объективных предпосылок, позволяющих разобраться, какой вид нарушения сознания у данного пациента.
Забор органа надо делать тихо?
Заведующий региональным центром гемодиализа и трансплантации почки Дмитрий Назаров признал, что подготовка донора и все процедуры до момента забора - дело тонкое:
- Когда родственники ничего не говорят и в завещании об этом - ни строчки, вообще об этом человеке нет никакой информации, то есть он идет под грифом "неизвестный", тогда времени терять нельзя.
- Представьте: вы уже готовы к тому, чтобы произвести забор, как появляются родственники донора...
- Я как-то вызвал бригаду трансплантологов. Больной оказался родственником медсестры нашего центра, я ей объяснил ситуацию, честно поставил в известность. Она мне: я не готова ответить, нужен консилиум родственников... Пока они советовались, время для пересадки было упущено. И все равно я считаю, что, когда родственники сомневаются, орган лучше не брать.
- А вы разговариваете с родственниками?
- Почему я должен избегать контактов с ними? Я не произвожу забор. Я координирую общую работу. А по поводу судебных дел... Как-то ко мне пришел брат донора - информация просочилась каким-то образом, похоже, санитарки проболтались... Он мне заявляет: вы должны заплатить мне некую сумму как компенсацию за все это. Я ответил: читайте законы. Можете подать заявление в прокуратуру, вам там объяснят, что мы все делаем на совершенно законных основаниях.
Алсу МУСИНА